Книга Золотое правило молчания, страница 102 – Галина Владимировна Романова

— Это как?

— Знакомым своим настоятельно рекомендовала отмечать свои праздники у нас. Юбилеи они проводили. Корпоративные мероприятия. Никто не обижался. И Василиске я за это приплачивал. Неплохое подспорье в ее сиротстве. Она хорошая девочка — не сомневайтесь.

— Она откуда узнала, что Ивушкин и есть Орлов?

— От самого Орлова и узнала. Он же прохода ей не давал.

— В каком смысле?

— Домогался! Василиска — девочка красивая, только цены себе никогда не знала, потому что застенчивая очень. Орлов на нее сразу глаз положил. А когда узнал, чья она дочь…

— Чья?

— Того человека, которого Орлов взорвал вместо себя. — Трунов выглядел абсолютно спокойным, только частые капли пота, стекающие по вискам на щеки, выдавали его напряжение. — Ее отец имел дела с местными авторитетами. Приезжал сюда из Самары редко, но метко. Мать Василиски как-то спьяну проговорилась, что ее отец сбывал золото. Будто она сама как-то видела слитки в его сумках. Споткнулась о них в коридоре, ушибла ногу сильно. И решила заглянуть, что он за кирпичи привез. А там слитки. В общем, дела мутил нехилые ее папашка. С кем в Москве — не знаю. Может, и с Жорой тем же? А может, Орлов за его спиной сделки проворачивал? Теперь уже неизвестно. Орлову же не просто так вздумалось исчезнуть. И не просто так на роль себя — сгоревшего — он выбрал отца Стрельцовой.

— Думаете, что Орлов присвоил себе очередную партию золота и исчез?

— Запросто! И не только я так думаю. Василиска тоже потом прозрела. — Трунов печально улыбнулся. — Она ненавидела его люто!

— Ивушкина? То есть Орлова? — уточнил Фокин для протокола.

— Да.

— Зачем ей понадобился нож? — Фокин снова взялся за протокол. — Хотела убить своего начальника прямо в банкетном зале?

— Видимо. Может, просто попугать решила. Перехватила меня в фойе, трясется вся, плачет. Говорит, Орлов сказал, что после банкета они едут к нему и там все произойдет.

— В смысле, секс?

— В смысле, секс, — кивком подтвердил бывший ресторанный менеджер Трунов.

— И что вы сделали? Принесли ей нож?

— Да. Но сначала перехватил у мужского туалета этого упыря и попытался вразумить его.

Вот чей разговор подслушал Громов! Теперь все более или менее понятно. Понемногу восстанавливается хронология событий того злосчастного вечера.

Стрельцова пожаловалась Трунову. В отчаянии попросила принести ей нож. Убить собиралась или просто попугать — пока неизвестно. Трунов ей нож принес, но Орлова все же попытался вразумить.

— Только эта мразь меня не услышала, — с сожалением прищелкнул языком Трунов. — Сначала все ухмылялся и шипел. А потом, когда мы уже к кухне пошли, начал такие гадости говорить.

— Какие? — Фокин кивнул на авторучку. — Это необходимо для протокола. Можно без особых подробностей.

— Он начал говорить, что намерен сделать с девочкой грядущей ночью, майор. Я был шокирован. А Василиска, когда он ей это нашептывал, сидя за столом, просто остолбенела.

— Что было дальше?

— Ничего, — пожал плечами Трунов и устало глянул. — После того как я поговорил с Орловым и отдал нож Стрельцовой, я заперся в своем кабинете. Уходя, заглянул в зал. Василиски не было. Орлова тоже. Я подумал, что они ушли. И до самого утра, пока его тело под столом не обнаружили, так думал. Как видите, майор, у меня не было мотива для убийства.