Книга Золотое правило молчания, страница 104 – Галина Владимировна Романова

Вот только этого еще не хватало! Ко всем прочим радостям добавился еще и больной подозреваемый. Фокин сделал знак наблюдающим за допросом — Ходакову и Леоновой. Они ведь точно наблюдали. Не могла же Леонова допросу подозреваемого предпочесть выбор платья на новогоднюю ночь. Это было бы вообще!..

— Хорошо. Вас осмотрят, — пообещал Фокин. — Но нам придется оставить вас под стражей до выяснения.

— Помню. По закону на семьдесят два часа. — Трунов смиренно вздохнул. — Я не против. Только вы зря теряете время, майор. Я не убийца. И Василиска тоже.

Прежде чем Трунова увели, Фокин задал ему вдогонку еще один вопрос:

— А по какой причине Стрельцов Николай не вышел из тюрьмы?

— Жоре Агапову не нужен он был на свободе. Стрельцов не полез бы к нему больше. Но мог шепнуть что-то авторитетным людям. Все в прошлом. Все ваши ответы, майор, в прошлом. Ищите там…

— Ох и непутевая женщина — соседка твоего покойного брата! — возмущался за ужином Петрович.

Он после работы по просьбе Лады заезжал в квартиру Вадика. Отопление проверить, трубы. Все, с его слов, в полном порядке. Петрович еще оценил возможность косметического ремонта, чтобы к лету можно было квартиру сдать. Позвонил Ладе. Они это обсудили. Решили, что сразу после Нового года приступят к покупке материалов. А мастеров не станут звать. Сами справятся.

— У нас с тобой, Ладушка, руки из нужного места растут.

Поговорили. Петрович отключился. Лада в этот момент как раз к дому подходила. Мальчишки ее встречали. Оба. Веселые, озорные.

— Мама, а где Петрович? — закричал на весь двор младший Вадимка.

— Тише ты, — окоротил его старший Дениска. И тут же вопросительно глянул на мать. — А правда, ма, где он?

И в вопросе была тревога. И ей от этого внезапно запеть захотелось. Что-то громкое и веселое!

Мальчишки его приняли! С радостью, с уважением. Неужели? Неужели, Господи, и ее час пробил? И дождалась она наконец женского счастья?

— К Вадику на квартиру поехал. Отопление проверить. Там батарея в кухне совсем старая с ржавчиной. Мы сейчас все вместе ужин приготовим, дождемся его и тогда за стол сядем. Дождемся его?

— Да! — веселым хором ответили ей сыновья…

Пока она разделывала курицу, мариновала ее, Дениска начистил картошки. Вадик нарезал хлеба и огурцов на салат. Потом она отправила их заниматься уроками, а сама уже все доделывала. И картошку сварила, и салат сделала, и курицу пожарила. Петрович зашел в квартиру, когда она уже тарелки на стол ставила.

Расселись: непривычно чинно, как в праздник. Ели, говорили, улыбались друг другу. Она уже и не помнила… Нет, она и не знала, каким оно может быть незамысловатым простое человеческое счастье. Тихая беседа за ужином, счастливые лица мальчишек, вкусная еда, глаза мужчины, что смотрит на нее с обожанием.

Она только хотела предложить всем вместе съездить летом к морю, как Петрович сказал:

— Ох и непутевая женщина — соседка твоего покойного брата!

— Что такое? — немного нервно отреагировала Лада.

Ей вдруг пригрезилось, что та могла заигрывать с Петровичем, даже навязываться ему и стараться затащить в койку. А та могла! Она такая! И Ладе это неожиданно было неприятно.

— Приставала? — с деланым весельем продолжила она спрашивать.

— Да нет. Чего ко мне приставать? Я человек женатый. — Он улыбнулся широко и искренне. — Пьяная перехватила меня у двери, давай шептать. Я, говорит, не только девку видела перед тем, как Вадик помер. Еще, говорит, и мужик приходил к нему. Спрашиваю, какой мужик? Просто так спросил, из вежливости. А она как погнала! Деньги, говорит, давай. Так не скажу. А зачем нам платить за какого-то мужика. Как считаешь, Ладушка?