Книга Золотое правило молчания, страница 37 – Галина Владимировна Романова

— Мне неинтересно, — впервые недовольно поморщилась Холодова.

Она очень болезненно реагировала на молодых женщин, которым доставались за просто так и красота, и удача, и мужское внимание, и кольца помолвочные. Свою молодость Анна растратила на карьерный рост. Нет, конечно, мужчины не обходили ее вниманием. Но при этом никто и ни разу не позвал ее замуж! Все считали ее красивой хищницей, не способной свить семейное гнездышко.

— А разве Ивушкин не был женат? — спросила она, когда новоиспеченный начальник службы безопасности уже повернулся, чтобы уйти.

— Был. Но овдовел, — живо повернулся малый. — Несколько лет назад у него случилась какая-то трагедия. Жена и ребенок погибли где-то за границей, кажется. Подробностей не знаю.

— Так узнай! Ты теперь за это отвечаешь.

Конечно, у него имелись возражения. Это отчетливо читалось в его взгляде. Это теперь было делом полиции. Ивушкин выбыл из штата. Но…

Но оставалась Василиса Стрельцова, которая ему несколько раз отказала в его притязаниях. Уже тогда положила глаз на Громова? И ждала удобного случая, чтобы пробраться к нему в дом?

— Мне надо знать об этой парочке все. — Холодова с легким стуком опустила правую ладошку на стол. — Мне необходимо иметь понимание: оставлять Стрельцову в штате фирмы, когда она объявится, или нет.

Нет! Конечно, ее тут не будет! Даже если она ни к чему не причастна, Анна ее уволит. И сделала бы это еще вчера — на эмоциях, да Стрельцова внезапно исчезла. Но потом подумала и решила, что торопиться с этим не следует. Уволит — полиция станет присматриваться уже к ней, к Анне. Ей этих соплей точно не нужно. Успеет избавиться от наглой кудряшки.

— Записи полиции кто передаст?

Ей неожиданно захотелось взглянуть, что там.

— Уже передали. Распоряжение Алексея Георгиевича, — разочаровал ее новый начальник СБ. — Я могу идти, Анна Витальевна?

— Да, — позволила она и, заглянув в приказ, который он ей принес, добавила: — Иди, Иван Сергеевич, принимай дела…

Не успела она погрузиться в работу, как дверь кабинета отлетела в сторону, впуская перепуганного до бледности Громова.

— Аня, мы пропали! Мы пропали, Аня! — Принялся он метаться по ее кабинету и реально кусать кулаки, еле успев закрыть дверь.

Она не терпела истерик вообще, мужских особенно, поэтому проигнорировала его тихие вопли. Продолжила рассматривать новое положение о внутреннем распорядке, только что присланное ей на электронную почту секретарем — Галиной Ивановной. То, что Анна читала, ей нравилось. Жоркин сын наделял ее неограниченными полномочиями.

Ура! Не зря сегодня старалась!

— Мне звонил майор Фокин. Требует приехать к нему в отдел.

Без приглашения Громов сел на тот же стул, что и утром, слегка наклонился в ее сторону. Его симпатичное лицо было потным. Модная стрижка в беспорядке. И идеально сидевший всегда костюм казался сильно помятым.

Нет, конечно же, это было не так. Она сама выбирала ему этот костюм. Ткань не мялась. Потрепанным казался сам Громов.

— У него ко мне вопросы! Аня! Они нашли таксиста, с которым я ехал из ресторана после банкета! — истеричным шепотом оповестил ее Громов.

Белки его глаз были красными, то ли от близких слез, то ли от шибанувшего давления.

— И что?

Она с трудом оторвала взгляд от монитора. Остановилась на самом интересном: вопросах материального стимулирования особо отличившихся и наказания рублем особо провинившихся.