Книга Золотое правило молчания, страница 59 – Галина Владимировна Романова

— Ну… Может, жена против? — предположил Павел, выезжая из парковочного кармана на дорогу.

— Стал бы он ее спрашивать! — недоверчиво фыркнула Алена. — Взял бы и повесил портрет родного сына. Замечу, единственного родного из всех его отпрысков.

— Ну, судя по твоему взгляду, у тебя готова версия, Леонова.

— Готова. Говорю…

И она наговорила такого, что Фокин всю дорогу от дома Агапова до отдела чертыхался.

— Надо же было такое придумать, Леонова! И чего ты сказки не пишешь? Или современное фэнтези? У тебя бы вышло. Сказочница!

Они вышли на парковке перед отделом и зашагали плечом к плечу. Фокин набирал номер телефона с записки, врученной ему вчера Анной Степановной — бабушкой Леоновой.

Алена о чем-то напряженно размышляла. Ну и дулась на него попутно, конечно. И пока она размышляла и дулась, он успел договориться о встрече со старым коллегой ее бабушки.

— А я прямо к вам приеду, если позволите. Живу неподалеку от вашего райотдела, — порадовал Иван Николаевич — так его звали. — Чего мне старику еще делать-то? Да еще зимой! Скоро буду…

Он зашел к ним в кабинет очень скоро. Фокин едва успел снять куртку и за кофе сходить, а Иван Николаевич его уже ждал у двери. Леоновой в кабинете не было. Загадочно улыбаясь, она сказала, что ей необходимо срочно наведаться на фирму «Геракл». Попросила для сопровождения Ходакова. Тому в отделе сидеть и с бумагами работать — страшная мука. Он готов был за тридевять земель ехать, лишь бы не отчеты писать. А с Леоновой и на самый край света укатил бы. И даже пешим ходом двинулся бы туда. Очень она ему нравилась.

Странно, что сама Леонова до сих пор не пленилась тридцатипятилетним красавчиком. Все его знаки внимания игнорировала. И ни разу, ну вот совсем ни разу не предложила ему ни бутерброда, ни печеньку. А он, случалось, клянчил…

Иван Николаевич Фокину понравился с первого взгляда. Высокий, худощавый, не суетливый. Сразу, как вошел, снял куртку и, накинув ее на спинку стула, сел. Темные, аккуратно отглаженные брюки. Начищенные зимние ботинки. Черный свитер с высоким горлом, плотно обтягивающий довольно внушительную мускулатуру.

— Вот не думал никогда, что вернусь к событиям тех лет, — проговорил Иван Николаевич сразу, не дожидаясь вопросов от Фокина. — Полагал, что выйду на пенсию и забуду. Можно мне немного подробностей по ходу вашего дела? Анна рассказала мне вкратце, что убит Орлов? Орлов Сергей Иванович? Мы же его все считали погибшим. Взорвали этого Орлова в его же машине двадцать пять лет назад.

— У нас он проходит как Ивушкин. И паспорт не поддельный. Нам удалось установить, что документ выдан был много лет назад взамен утерянного. Фамилию, как оказалось, Орлов взял девичью матери. Под ней и улетел за границу. Паспорт с новой фамилией он получил за день до того, как его машина взлетела на воздух и его признали погибшим. И кого-то похоронили как Орлова. Почему, как думаете? Как такая путаница получилась?

— Никакой путаницы, майор. Никакого паспорта он не терял, — недовольно поморщился Иван Николаевич. — Я сам его в руках держал, когда к его тетке приехал сообщить о гибели племянника. Я документ спросил. Она мне его и отдала. А вот то, что паспорт на тот момент уже был недействительным, нам сообщить забыли. Времена лихие были. То там пожар вспыхнет, то там кого-то убьют. Это я к чему? К тому, что паспортный стол по месту жительства Орлова как раз и полыхнул. Никакой оцифровки тогда не было. Все на бумаге. Ничего в том пожаре не уцелело. Год потом восстанавливали данные по бумагам из центрального архива на основании дублирующих документов. И Ивушкин там наверняка фигурировал, только никто его с Орловым не связал.