Книга Дворцовый переполох, страница 31 – Риз Боуэн

— Мариса! — прошелестела я.

Она попыталась сосредоточить плывущий взгляд на мне.

— О, привет, Джорджи. Что ты тут делаешь?

— Важнее, что ты тут делаешь — танцуешь с пальмой?

— Нет, у меня просто вдруг закружилась голова, вот я и решила забраться в тихий уголок, но треклятое дерево не желает стоять смирно.

— Мариса, — строго сказала я, — ты пьяна.

— Боюсь, что так. — Она вздохнула. — А все Примула виновата. Она настояла на том, чтобы мы как следует выпили за завтраком — чтобы собраться с духом перед венчанием. А потом мне вдруг стало так грустно, так грустно, а от шампанского ведь всегда веселее, правда?

Я взяла ее за руку.

— Пойдем со мной. Отыщем, где посидеть, и попросим для тебя черного кофе.

Я вывела Марису из зала и нашла в вестибюле два раззолоченных стула. Потом поманила проходившего мимо официанта.

— Леди Марисе нехорошо, — шепнула я ему. — Как вы думаете, сумеете раздобыть для нее черного кофейку?

Кофе принесли мгновенно. Мариса пила его маленькими глотками и вздрагивала.

— Почему я не умею пить? — горестно вопрошала она. — Чуть переберу, и ноги уже не держат. Какая ты милая, Джорджи. Даже не знала, что ты будешь на приеме.

— Я тоже не знала до последнего, — совершенно честно ответила я. — Но скажи, пожалуйста, чем ты так расстроена?

— Ты посмотри, на что я похожа! — Мариса драматически взмахнула руками. — Выгляжу так, будто меня проглотил какой-то отменно омерзительный боа-констриктор.

Она была близка к истине. Платье на Марисе было длинное и тесное. А поскольку формами природа ее обделила, зато щедро одарила ростом почти в шесть футов, в итоге получалась ходячая водосточная труба, блестящая и пурпурная.

— А я думала, что Примула моя подруга, — посетовала Мариса. — Мне так польстило, когда она позвала меня в подружки невесты, но теперь-то я поняла, она это сделала лишь из долга, потому что мы двоюродные сестры, — и чертовски постаралась, чтобы я не затмила ее на церемонии. Собственно, я и по церкви-то за ней еле шла — такое узкое это платье. К тому же в церкви святой Маргариты так темно, что я наверняка выглядела как голова, которая плывет по воздуху отдельно от рук, а руки тоже плывут и держат этот треклятый уродский букет. Нет, я не скоро прощу Примулу!

Мариса тяжко вздохнула и залпом допила кофе.

— А потом мы прибыли сюда, и я подумала — по крайней мере, подружкой невесты обычно быть забавно. Ну, там, быстренько поцелуешься, пообнимаешься с шафером за кадками с пальмами. Но только погляди, какие шаферы подобрались, это же сплошная тоска, целоваться совершенно не с кем. В основном старшие братья Рольки-Польки, да еще с женами. А остальные ни на что не годятся — одни мальчики-горлинки.

— Ты хочешь сказать, «мальчики-голубки»?

— Разве я не так сказала? Ты меня поняла, верно? Это главное. Словом, сегодня отдохнуть и развлечься не получилось ни на вот столечко. Неудивительно, что я напилась. Какая ты добрая, что выручила меня.

— На здоровье. Зачем еще нужны школьные подруги?

— А ведь мы славно веселились в пансионе, правда? Я до сих пор иногда по нему скучаю, и по старым друзьям тоже. Я тебя сто лет не видела. Что ты поделывала, где была?

— Так, то там, то сям, — ответила я. — Только что приехала в Лондон и срочно ищу подходящую работу.

— Ах, счастливица, завидую! А я чахну дома с мамой. Она, знаешь ли, в последнее время и слышать не хочет о том, чтобы отпускать меня в Лондон одну. Ума не приложу, как найти мужа, если я сижу дома. Наш выезд в свет был сплошным фиаско, верно? Все эти кошмарные неповоротливые деревенщины… они и обнимали нас, будто мы мешки с картошкой. К счастью, мама поговаривает о том, чтобы поехать в Ниццу и провести там время до лета. Какому-нибудь французскому виконту я точно не откажу. У них такие томные глаза, будто прямо зазывают тебя в постель.