Книга Интервью… в тумане, страница 43 – Алёна Александровна Комарова

Она так не хотела, что придумывала себе дела. Дел у неё не было, поэтому она решила позавтракать. Яичница, добротно присыпанные солью помидоры, печенье с маслом, кофе. Но когда со всем этим было покончено, ничего не оставалось, как отправиться на работу.

Она осмотрела стол, что бы ещё съесть, лишь бы отложить своё наказание хоть на часок, на полчасика, на десять минут. Нашелся только леденец, она развернула его и сунула за щеку. Ничего такого не осталось из-за чего можно отложить работу. Ну что ж мятный вкус не спасение, и придется идти и мучиться и изнывать от скуки.

В кабинете было серо, казалось, что бумага посерела, потеряла свежесть и распыляла отравляющие вещества. Настроение окончательно ухудшилось.

Тоня машинально переложила папку слева на право, а потом обратно. При этом смотрела в экран компьютера.

Мысли скакали как бешенные блохи, такие же мелкие, противные и шустрые.

«Убили», «Специально наехали», «Скинули с балкона», «Пока муж вышел из дома», «За что», «Они дружили», «Могли в историю вляпаться», «История криминальная».

Необходимо было упорядочить мысли, но блохи дрессировке не поддавались — продолжали прыгать с одной темы на другую.

Тоня открыла отдельный файл документов, создала табличку и напечатала.

— Надежда, Ирина, — диктовала она себе, чтобы хоть как-то разогнать блошиный базар мыслей — балкон, авария, несчастный случай.

Полюбовавшись своим трудом, она поняла, что табличка никак ей не помогает, но все же распечатала её на листе. Расстелила перед собой, но и это не помогло. Тоня чувствовала беспокойство по поводу несчастных случаев, произошедших с Ириной и Надей, но больше всего боялась, что никакой тайны в их смертях нет, а она сама себе все напридумывала. Попала в собственную ловушку. Ловушка выдумки. Придумала криминал. Если в полиции ничего не заподозрили, значит она выдумала тайну. А все это от бесцветных дней семейной жизни, серости в доме и на работе.

Она обреченно смяла лист и кинула его в ведро. Можно было вздохнуть с облегчением и вернуться к своим непосредственным обязанностям, но не было желания.

Перенагрузка на работе толкнула её в вымышленный мир, в котором хоть и страшные дела, но не связаны с её графиками, схемами, таблицами.

— Таблица — она выудила комок из мусорного ведра, разгладила лист, прижимая к столу. И написала в соседней графе имя «Кристина».

В дверь уверенно постучали, открыли, и Зинаида Васильевна вплыла в кабинет, она обходила кипы, пирамиды и причитала:

— Когда тебе уже помощницу найдут?

— Я уже не надеюсь, Зинаида Васильевна.

Она подошла к столу и протянула папку. Зинаида Васильевна редко приходила к Тоне, все больше наоборот, но если была возможность, то обязательно ею пользовалась.

— Мне нужно больше ходить — объясняла она. — А то сижу в приемной как сова на ветке.

— Почему сова?

— Потому что таращу глаза на приходящих. Мне зять браслет подарил. Шагомер. Знаешь, сколько я хожу?

— Нет.

— Тысяча двести.

— Это очень мало.

— Машина — это зло. Раньше хоть на автобусе домой ездила, до остановки пешком ходила, а теперь вот. Тысяча двести. Ты бы тоже себе шагомер купила. Такая хорошая вещичка, мне стыдно на эти цифры смотреть, я теперь перед тем как домой войти пару кругов делаю, чтоб сумма увеличилась, да и здесь ловлю момент, чтоб походить.