Книга Интервью… в тумане, страница 67 – Алёна Александровна Комарова

— Проходите — позвал Марченко. — Будете понятой. Зинаида Васильевна, вы тоже. Вот смотрите. Изымаем.

Тонечка, прижав кулачки к груди, растерянно всматривалась в лицо Богатырева. Кажется, она забыла, как моргать. Сразу промелькнула мысль, что она поверила в разыгравшуюся трагедию.

Сцена оказалась настолько неуместной, но Максим Анатольевич не мог об этом сообщать. Он послушно вышел из кабинета, позволив себя увести. Только сказал:

— Без наручников. Я сам пойду.

Сказал настолько спокойно, что Марченко Эдуард Викторович не стал настаивать. Он спрятал кольца в задний карман брюк и указал в сторону двери.

В приемной уже толкалась добрая половина сотрудников. Максим остро чувствовал на себе их взгляды. Была неутешительная вероятность того, что обернись он — заметит, как в него тыкают пальцем, а будь у него отменный слух, как у мотылька — услышал бы: «Ах вот кто взяточник». Позор еще долго будет преследовать его. Так уж устроен мир. Это придется перетерпеть. Бесполезно бороться со сплетниками. Их не переубедишь. Можно только отвлечь.

— Стойте. Постойте! — выкрикнула Тоня. Голос дрогнул. — Это моё.

— Что? — остановился следователь.

— Я хочу сделать объявление… то есть заявление… то есть показание… ой. Да, я хочу дать признание.

Марченко заинтересованно разрешил, девушка могла открыть новые факты. Но никто не ожидал от неё следующего. Она негромко проговорила:

— Это мои деньги. Это я их здесь спрятала.

* * *

— Тоня. Антонина, что вы говорите? — изумился Максим Анатольевич. — Не надо.

— Это мои деньги — сбавляя пыл, упавшим голосом повторила Тоня.

— Тонечка, что вы такое говорите? — Зинаида Васильевна была не в силах поверить происходящему.

Кажется, только Эдуард Викторович был невозмутим, сказал:

— Ну что ж поедемте с нами. Будем оформлять. Я так понимаю это явка с повинной.

— Да — с вызовом самой себе и гордо поднятой головой согласилась Тоня и мягко попросила — отпустите, пожалуйста, Максима Анатольевича. Он ни в чем не виноват.

— Максим Анатольевич тоже поедет с нами.

— Как?! Но это я положила сюда деньги. Это не его деньги. Он о них ничего не знал.

— Разберемся.

Марченко подтолкнул Богатырева к выходу. Поравнявшись с ней, Богатырев вполголоса потребовал:

— Тоня, перестаньте себя оговаривать.

Она прошептала так, чтоб услышал только он:

— Вам нельзя в тюрьму. Вы на свободе нужны.

— Не городите ерунду, Тоня.

Он сильно на неё разозлился. Это ж надо самовольно лезть в петлю. А если у него не получится, она останется в тюрьме по собственной воле, а если быть точным, верное объяснение этому — по глупости. Взять и собственными руками потопить себя. Нонсенс. Такое могла придумать только Тоня. В порыве благих намерений замуровала себя в темницу. Помощница. Пришла на помощь. Другую бы он с удовольствием проучил, разрешил помурыжить ночку в камере, чтоб больше не было порывов оклеветать себя. Но Тоню он не позволит обидеть.

Их привезли в участок и разделили по разным комнатам. В машине он не мог с ней разговаривать. Да и объяснения заняли бы не одну секунду. Да что там, не одну минуту, хотя и хотелось объясняться с ней вечность.

Максим Анатольевич сразу потребовал телефон. Сделав всего один звонок, он умолк. На все вопросы отвечал:

— Мне вам сказать нечего. Уверенны, что это мои деньги, доказывайте.