Книга Сердце знает, страница 190 – Кэтлин Игл

— Я верю в то, что это он сегодня направил меня сюда. И, брат, я не лгу. Я стараюсь делать все так, как он хотел. Но он меня не покидает. — Ризу надо было двигаться, иначе он упадет. — Однако, я не верю в то, что ты хочешь кого-нибудь убить.

— Никого, кроме…

— Просто никого. — Риз ухватился за стену, почувствовал холод кафельной плитки.

— Мне нужен брат.

— У тебя много братьев.

— Мне нужен именно ты, — сказал он, медленно двигаясь и пытаясь сосредотачиваться на фрагментах: электрической лампе, глазах брата, слезах на его лице.

— Ты — мой родной брат. Тебя у меня отнимали. И больше никто у меня тебя не отнимет. Даже ты сам. Так что, опусти «пушку». — Риз потянулся за опущенным вниз пистолетом, и тот перешел к нему. Из последних сил он нащупал большим пальцем предохранитель, щелкнул им и уронил револьвер в раковину.

Шатаясь, словно пьяный, он сделал еще шаг и рухнул на брата:

— Ты мне нужен. Отвези меня сейчас в больницу.

Картер подхватил его под руки.

— Что за… о, Господи…

— Не поднимай… большой…

— Хелен, вызывай «скорую», — завопил Картер так оглушительно, что и мертвого можно поднять. — Немедленно! Набери 911 и спроси, что делать. Сердечный приступ.

Риз боролся за каждый вдох.

У него, как никогда прежде в подобной ситуации, кружилась голова, но он был в полной уверенности, что не впал в беспамятство. В строю барабанщиков в груди один устал от перегрузок, и ритм сердцебиения сбился. И шум в голове не унимался — нарастал.

— Ты жив, брат?

— Пушка, — пробормотал Риз, повисая на Картере, в то время как тот тащил его в спальню на себе.

Ноги Риза волочились по полу. Без сомнения волочились. Он увидел Хелен, его вид, наверное, пугал, а ему не хотелось, чтоб она беспокоилась. Дай ей работу.

— Возьми пушку. Убери ее. «Скорая» едет, а сейчас мы ляжем.

— Устал, — прошептал он, радуясь, что владеет собой, что все еще дышит, что не впал в забытье. — Тяжелый день.

Прекрасное лицо Хелен нависло над ним. Часть его пропала, но что — то он различал.

— Убрала пушку?

— Да не переживай ты из-за пистолета, — вмешался Картер — только держись, не теряй сознание, ладно?

— Барабанщик совсем сдох. Голова кружится, не могу идти, — но ложиться он не хотел. Боялся не встать.

— Разве надо, чтобы ты говорил? Береги силы, моя любовь.

— Я только сяду, — сказал он, но может быть, он уже лежал. Он не знал точно. Тело его совсем не слушалось. — Скажи опять «моя любовь».

Она повторяла и повторяла эти слова, а он пытался сосредоточиться на ее голубых глазах, точно так же, как недавно на глазах Картера.

— Мам, что случилось?

— Сид, больше света. Больше ярких пятен, чем черных.

— Не все так плохо, как кажется. — Он махнул рукой и подозвал сына. — Не бойся, такое бывало и раньше. Но я все еще… все еще болтаю. — Ага, вот лицо Сида. Он прикоснулся кулаком. Он думал — это был кулак — к руке мальчика. — Извини.

— Не надо. Это я должен извиняться. Мне не следовало… Не умирай, ладно? О’кей, папа? Можно я… можно называть тебя «папа»?

— Пожалуйста. — Риз обнял мальчика за шею и притянул его к себе ближе. Голова у Риза кружилась, словно он был мертвецки пьян.

— Скажи еще раз.

— Папа, папа, — повторял Сид лихорадочно, — Папа, не уходи, пожалуйста.

— Не сегодня. Нехороший день, чтоб умереть. Когда я умру, будет… — Он попытался щелкнуть пальцами, но они были ватными. — Черт побери. Совсем ослаб.