Книга Сердце знает, страница 34 – Кэтлин Игл

— Что было не очень часто.

— Он говорил, что не любил летать. Но очень любил смотреть, как ты играешь. И лицо его сияло, когда он рассказывал о тебе.

— Сияло? — Он засмеялся. Риз видел сияющее лицо отца, но по другим поводам. — Не помню, чтобы когда-либо видел.

Ему очень не нравилось то, что эти мысли не покидали его, постоянно роились в его голове, пусть даже он старался, чтобы погребальный обряд и поминки прошли с должным почтением и уважением. Обижаться, раздражаться было бесполезно и неприлично. Вот сейчас ему хотелось слушать воспоминания Хелен, приятные и почтительные. Ему хотелось слушать, как увлеченно она говорила о его отце. — Я редко с ним виделся, когда ушел из спорта. Думаю, не хотел видеть, что мой уход сделал с ним.

— Могу сказать тебе, он очень переживал, как твой уход отразится на твоей жизни, — сказала она. — Я хотела расспросить его подробней о твоем уходе из баскетбола.

Он посмотрел на нее. Она отвела взгляд в сторону. Ее тревожило, что он так рано ушел из большого спорта. А ему трудно было объяснить.

— Тебя по-прежнему беспокоят травмы?

Он ничего не ответил.

— Писали, что ты повредил спину. И еще что-то о переломе лодыжки, но вижу, ты бегаешь по-прежнему.

— Да, бегаю по-прежнему. — Он отодвинулся от стойки. И от нее. Но она ждала ответа. — Я игрок атлетического плана, — объяснил он, прибегая к тривиальной защите. — Выхожу на площадку и прессингую. Ведь я должен компенсировать чем-то нехватку роста и недостаток в скорости, и моей сильной стороной было… — Драться до последнего.

— Сердце, — подсказала она. Он осторожно посмотрел на нее, и она улыбнулась. — Помню, один из комментаторов сказал, что ты в каждую игру вкладываешь все свое сердце, и что наблюдать за тобой сплошное удовольствие, потому что в каждом матче ты играешь, словно это последний раз.

— Твое лицо засияло, когда ты это услыхала? Когда ты это говорила, оно сияло. — Он испытал невероятное облегчение. И ему лестно было видеть, что она смутилась. В таком состоянии он всегда расплывался в улыбке. — Да, неплохо сказано. Я играл от всего сердца.

— Так ты ушел из-за спины? Что стало последней каплей?

— Стечение обстоятельств. Ничего приятного. Уводи, уводи ее подальше от разговора о сердце. Он скрестил руки на груди и улыбнулся. — Пот, вывихи, кровь, гнои — ничего приятного.

— Ты почти убедил меня.

— Это только часть. Об остальном и говорить неохота. Может, еще курицы?

— Это индейка. — Ее улыбка была ласковой. — Выглядишь ты здоровым.

— Ты тоже. — Он подошел ближе. — А теперь что?

— Теперь подхватились?

Он воспринял это как приглашение потянуться друг к другу, но она предупредила его намерения.

— Все равны, — сказала она, быстро убирая еду. — Мы оба здоровы, отец твой умер, а мы тут, как бы удивляемся, почему это.

— Он оказался на пути машины, — сказал Риз, разводя руками. — Ты ведь общалась с ним долго. Он что, играл в «блэкджек»?

Риз спросил полушутя, но когда Хелен осторожно взглянула, он приподнял бровь, требуя ответа.

Она едва слышно сказала «нет», покачав при этом головой.

— Так что же вас сближало?

— Я…м-м-м — Ей было что ответить, но хотелось, чтобы Риз сам докопался до этого. — Моя работа.

— А что в твоей работе?

— Он помог мне получить ее. — Она бросила бумажные тарелки в мешок для мусора под раковиной. — В Денвере стало трудно жить и небезопасно, по крайней мере там, где мы жили. И мне хотелось вернуться в Бед-Ривер. Здесь меньше людей, и у меня здесь оставались друзья. — Она закрыла дверцу буфета и повернулась к нему. — Но здесь многое изменилось.