Онлайн книга «Мой парень — французский шпион»
|
Замечала ли я какие-нибудь странности за Эженом? Конечно. Забыла ли я про то, что он из «потомственной семьи шпионов»? Конечно, нет. Но сейчас я вам отвечу честно: мне все равно. Вот правда. Я была так увлечена своим французским рыцарем, так меня поглотила любовь, что, если кто и скажет, якобы голова главнее сердца, что мозг командует всем, я отвечу так: у женщин, когда они влюблены, этот строго логический и даже медицински доказанный процесс нарушается и поворачивается ровно назад, от сердца к голове. Как? Одному Богу ведомо. На то женщина и женщина. Нет, я не совсем забила на шпионство Эжена. Он постоянно носился везде с блокнотом и делал пометки, будто он чертов писатель. Уточнял русские слова и значения, внимательно наблюдал за прохожими, задавал миллион вопросов и мне, и случайным попутчикам. И еще он приехал с компьютером, нередко уединялся от меня и что-то там писал странной азбукой морзе на экране. Так как Н.Н. не так давно снял гриф секретности военного города, то есть был закрытым для посторонних иностранцев, Эжен старательно выискивал все возможные указания на это и протоколировал у себя в блокноте. Раздражало это меня? Да как сказать. Мы вместе бороздили улицы, ругались ночью на пьяниц, ели плов в узбекском кафе, сидели днем на бульваре, цедили пиво и обсуждали проходящий мимо народ. Это было клево. Иногда он сердился на меня потому, что я не хотела с ним бесконечно гулять и шастать. Я прекрасно понимала, что я для него просто прикрытие. Но женская интуиция меня не обманывала, что прикрытие Эжена было очень приятным, красивым, вожделенным, прекрасным для него. Захоти я — могла бы вертеть им весьма неплохо! И возможно, порушила бы его грандиозные шпионские планы. Как делали это все умные любовницы шпионов, находящиеся на службе у Отечества. А я ведь находилась. В моем чемодане так и лежал в чехольчике шарик для игры в петанк. Вы меня осуждаете, друзья мои? А вот и зря. Я не продала Родину. Рассуждала я так, очень хорошо зная свою страну: у нас, конечно, много безалаберности и много «на авось». Это могут быть протекающие трубы и отсутствие асфальта и вообще приличных дорог. У нас могут производить дурацкую одежду и разорить даже самое сильное предприятие, но все, что связано с военной техникой и разведданными, — это, ребята, у нас за семью печатями. Чики-пуки. За семью печатями, подписками о невыезде, засекречено как надо. На виду — да, может стоять какая-нибудь пушка или танк для отвода глаз. Но, самое главное и важное, никакие эжены, если только они не суперразведчики, никогда не заполучат военную тайну. Вот фигушки им. За этим всем следит тот, кто надо. Мне поэтому было даже смешно смотреть, как он, словно наскипидаренный, бросался фотографировать какой-то танк в глухой деревне (мы ездили и туда, французу было интересно, как живут люди в глубинке). Я только хихикала. Русские люди, наверное, испокон веков обучены военной хитрости и охране секретов военной тайны своей страны, словно Мальчиш-Кибальчиш. А западные «осведомители» — это мусорщики, глядишь, что и высеется. Эжен, скорее всего, был именно из них — сборщик разнокалиберного мусора информации. Нате, мол, все что смог притащил, вываливает на стол. С гордостью выпячивает грудь. А на столе пустые канистры, бумажные пакеты, гаечки… |