Книга Ребе едет в отпуск, страница 34 – Гарри Кемельман

Представитель правительства считал, что это дело рук группы КАТ — Комитета арабского триумфа, которая двумя неделями раньше устроила взрыв на рыночной площади в Яффе; погибли два человека. В тот раз люди из КАТ сообщили полиции о взрыве за несколько минут до него. В другой раз они позвонили слишком рано, или же устройство не сработало вовремя, так что полиция смогла найти и обезвредить бомбу. Однако сейчас предупреждений не было.

На фотографии было показано взрывное устройство — маленькая прямоугольная коробочка, похожая на карманный приемник. С одной стороны был выключатель; при его повороте запускался механизм, час спустя приводящий в действие взрыватель. Текст курсивом предупреждал, что каждый, кто найдет такую коробочку, может предотвратить взрыв, вернув переключатель на место. Хотя это не обезвредит механизм, его спокойно можно будет брать в руки.

О трагическом событии писали многие газеты, и ребе прочитал их все. В одной приводилось высказывание военного эксперта по взрывным работам. «Это не очень мощная бомба, — заявлял он как профессионал, — и взрыв направлен только в одну сторону».

Сосед пострадавшего утверждал, что, по его мнению, жертва работала над чем-то, что могло принести большую пользу арабским фермерам.

В передовицах яростно нападали на террористов и их психологию, заставлявшую подло атаковать невинных граждан.

Ребе вернул газеты на место, заплатил за кофе и вышел из кафе, с трудом сдержав порыв бежать домой и обыскать квартиру в поисках маленькой черной пластиковой коробочки. Интересно, знает ли Мириам о взрыве, напугана ли она, а если не знает, стоит ли ей говорить? Но по дороге он понял, что она наверняка знает, ведь они с Гиттель пошли в магазин, а там полно людей, которые могут говорить об этом. Правда, разговор будет вестись на иврите, но Гиттель поймет, расскажет Мириам и успокоит ее, если надо.

Было уже два часа, люди на улицах спешили, словно опаздывали на важную встречу. Магазины закрылись или закрывались, их владельцы тоже куда-то спешили. Только на углу шла торговля цветами, но и там продавец торопился обслужить трех-четырех покупателей, которые нетерпеливо ждали своей очереди. Ребе присоединился к ним и купил букет гвоздик. Затем пошел домой.

Дома были Мириам и Джонатан, Гиттель уехала.

— Ури обычно приходит домой на выходные, — объяснила жена. — Естественно, она хочет быть дома и его встретить. Я предложила, чтобы она попробовала связаться с ним через военных и пригласить его в Иерусалим, а не в Тель-Авив, но думаю, даже ей это не под силу.

— А она пыталась? — спросил ребе.

— В общем, нет, я полагаю, ей это кажется непатриотичным — беспокоить военных по пустякам. Армия здесь — святое.

— Похоже на то, если она даже не пыталась, — сухо заметил ребе.

— Но у нее доброе сердце, Дэвид.

Он удивился.

— Ну, разумеется. Я считаю, она чудесный человек, и не против ее опеки. Она из рода покровительниц, от Деборы до Голды. Такова традиция. Во всех местечках и городках, пока мужчины учились, женщины заправляли делами. — Он улыбнулся. — И у тебя это слегка заметно, правда. Жаль только, что Гиттель не отпразднует с нами нашу первую Субботу в Израиле. — Он протянул ей цветы и поцеловал. — С праздником.

Ребе хотел спросить, слышала ли она новость, но в комнату вбежал Джонатан.