Книга Пятница, когда раввин заспался, страница 83 – Гарри Кемельман

— Тут мы ничего не можем поделать, Карл, — сказал Ньют.

— Не знаю, не знаю. Если мы, члены совета, дадим нашим горожанам понять, что никоим образом не одобряем таких поступков, это может сослужить добрую службу. А поскольку весь сыр-бор из-за раввина, хотя, по-моему, Эпплбери просто прицепился к нему в надежде набить себе цену, то я подумал: а не воспользоваться ли нам тем дурацким постановлением, которое пару лет назад приняла торговая палата? В нем говорится, что в первый день регаты священник должен благословлять все парусники. Отличный способ показать, что мы осуждаем эту травлю. Три года назад лодки благословлял монсеньор О' Брайен, в позапрошлом году — доктор Скиннер…

— В прошлом — пастор Мюллер, — подхватил Коллинз.

— Верно. Два протестанта и один католик. Давайте объявим, что в этом году лодки будет напутствовать раввин Смолл. Как вам такая идея?

— Черт возьми, Карл, так не годится. У евреев даже яхт-клуба нет. В клубе «Аргонавты» большинство составляют католики, вот почему они пригласили монсеньора О' Брайена. В «Северном» и «Атлантическом» ни одного католика, а евреев и того меньше. Они не согласятся. Там и монсеньора-то не хотели принимать.

— Городские власти оказывают яхт-клубам большую помощь, — ответил Макомбер. — И, если их члены узнают, что горсовет единодушно поддержал раввина, им придется согласиться.

— Проклятье! — воскликнул Ньют. — Но ведь просить раввина благословить их лодки — это все равно что звать его крестить детей христиан. Так не годится.

— Почему это не годится? Кто благословлял яхты до принятия постановления торговой палаты?

— Никто.

— Вот именно. Значит, яхтам это благословение без надобности. Я что-то не заметил, чтобы после принятия постановления они стали быстрее приходить к финишу. На худой конец люди скажут, что благословение раввина оказалось бесполезным. Лично я считаю, что так оно и будет. Раввин, пастор, монсеньор — не все ли равно? Но едва ли кто-нибудь заявит, что напутствие раввина снизило ходкость этих посудин.

— Ну, ладно, ладно, — сдался Ньют. — Что, по-твоему, мы должны сделать?

— Ничего, Хибер, ровным счетом ничего. Я отправлюсь к раввину и передам наше приглашение, а вы просто поддержите меня, если остальные члены совета начнут брыкаться.

Джо Серафино стоял в дверях и обозревал обеденный зал своего заведения.

— Дела идут, Ленни, — сказал, наконец, он.

— Да, народу битком, — подтвердил метрдотель и, не разжимая губ, добавил: — Смотри, третий столик от окна. Там легавый.

— Откуда ты знаешь?

— Я их нюхом чую. К тому же, он мне знаком. Сыщик из полиции штата.

— Он тебя расспрашивал?

Леонард передернул плечами.

— Они тут давно трутся, с тех пор, как убили девушку. Но прежде ни один не садился за столик и не заказывал выпивку.

— А что это за женщина с ним?

— Должно быть, жена.

— Может, он зашел малость расслабиться, — предположил Джо и вдруг застыл. — А ребенок что тут делает? Я о Стелле.

— А… Не успел тебе доложить. Она хотела видеть тебя, и я обещал сообщить ей, когда ты придешь.

— Чего ей надо?

— Наверное, поговорить о постоянной работе. Могу её отшить, если хочешь. Скажу, что ты сегодня занят и позвонишь ей сам.

— Валяй, отшивай. Хотя нет, стой! Пожалуй, я поговорю с ней.

Он принялся обходить столики, иногда останавливаясь и приветствуя завсегдатаев. Не глядя на девушку, Джо неспешно приблизился к ней и спросил: