Книга В воскресенье рабби остался дома, страница 64 – Гарри Кемельман

— Ты уже сказал им, что не знаешь, где они, — шепнул в ответ Билл.

— Нет, я не говорил этого. Он спросил, знаем ли мы, когда они вернутся, но не спрашивал, где они.

— Я думаю, мы должны стоять на своем. Может, позвонит-позвонит, увидит, что родителей нет, и отпустит?

Стью откинулся на спинку и нервно забарабанил пальцами по подлокотнику. Он снова наклонился вперед.

— Знаешь что, Билл? Пожалуй, мы должны рассказать им про Муза — я имею в виду про то, как мы нашли его.

— Конечно, почему нет? Ты вне подозрений, — с горечью сказал Билл. — Для тебя это не имеет значения.

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что тебя вообще не было в доме во время грозы. И он был уже мертв, когда ты увидел его. А в какое положения это ставит меня и Диди?

— Но рано или поздно они это выяснят.

— Как они это выяснят? По тому, что я подслушал из разговора, копы думают, будто он просто умер от передозировки алкоголя.

— Так думают копы. А как только доктор исследует тело, тут же выяснится, что это не единственный вариант. Это он скажет, умер парень от алкоголя или от удушья.

— Я не имею в виду, что мы не должны говорить им, — выкрутился Билл, — но не думаю, что мы должны говорить им что-нибудь без адвоката. И они не могут поставить это нам в вину, — сказал он с уверенностью, которой не испытывал. — Таков закон.

— Может, ты и прав. Жаль, что здесь нет моего старика, — грустно сказал Стью. — Он устроил бы мне скандал за то, что я вляпался в такое, но он бы знал, что делать. Он бы проследил, чтобы копы обращались с нами справедливо. Слушай, как ты думаешь, кто это мог сделать?

Билл покачал головой.

— Я оставил дверь незапертой. Кто угодно мог войти.

— Слушай, а этот, Алан Дженкинс? Вы все говорите, что Муз без конца доставал его. В наше время они не принимают это безропотно.

— И когда он уехал от Диди, у него была куча времени, чтобы вернуться туда.

— Я знаю.

— А что ты мог от него услышать, Дэвид? Мистер Вассерман — старый человек, он практичен. Я знаю, что ты чувствуешь, но иногда приходится идти на компромисс. Ты сам говорил, что парносса необходима для хорошей жизни, что не может быть хорошей жизни, если не зарабатывать на нее. — Она суетилась вокруг него, как квочка: принесла шлепанцы, налила чашку горячего чая, щедро сдобренного виски и лимоном.

— Выпей; это предохранит от простуды.

— Зарабатывать на жизнь — необходимость, — вставил он посреди всей этой суеты. — Зарабатывать на хорошую жизнь — роскошь. Мне не нужна роскошь для хорошей жизни. Я не отвергаю ее, конечно, я не аскет. Но я не нуждаюсь в ней.

— Но куда бы ты ни поехал, за исключением маленьких городков вроде Барнардс-Кроссинга, везде будет больше чем один храм. И это уже будет означать конкуренцию.

Он устало покачал головой.

— Ты не понимаешь, Мириам. По сути дела раввину платит храм или синагога, потому что в Америке это самый удобный способ выплаты вознаграждения за его работу. Но он — не служащий храма. Судье тоже платит государство, но он все же абсолютно свободен и может вынести постановление против действий своего государства. И если здание его суда сгорит дотла, это не означает, что он утрачивает свои обязанности, свою ответственность и свое предназначение. Но здесь, если храм разделится, у нас будет скверная ситуация. Два раввина превратятся лишь в приманку в двух кампаниях за членство. И я не хочу участвовать в этом.