Книга В воскресенье рабби остался дома, страница 66 – Гарри Кемельман

— Нет, не думал. Но теперь, когда ты напомнила, думаю, что пока я не ушел в отставку или пока за нее не проголосовали, официально я все еще рабби, и мне бы следовало провести его. Конечно, Горфинкль с помощью нового ритуального комитета может решить, что руководить будет кантор или, например, Брукс. Меня это не очень волнует. Я и сам чувствовал бы себя неловко, не будучи переизбранным на новый срок. Да и вообще, Седер-то ведь, по сути, вовсе не общинное мероприятие. Это семейный праздник. Мы проводим Седер в храме только потому, что многие люди или слишком ленивы, чтобы провести свой собственный, или просто не могут.

— Но если они действительно решат, что руководить будет кто-то другой, что ты сделаешь?

— Я? Останусь дома.

— Но…

В дверь позвонили.

— Кто это, в такое время? — воскликнул рабби. — Одиннадцать часов.

Мириам поспешила к двери.

— Это мистер Картер. Входите, пожалуйста.

Он вошел в комнату и сел на придвинутый для него стул — сел на край, выпрямившись и не касаясь спинки стула.

— Мой сын мертв, — объявил он.

Рабби с женой были потрясены.

— О, мистер Картер, мне так жаль, — сказала Мириам.

— Как это случилось? — тихо спросил рабби. — Расскажите. Могу ли я что-нибудь сделать?

— Думаю, что можете, — сказал Картер. — Они позвонили мне сегодня вечером. Я уходил, и они позвонили как раз, когда я вернулся домой. Попросили меня подождать, пока приедет какой-то полицейский сержант. Когда он приехал, он захотел, чтобы я поехал с ним в участок. Я все спрашивал его, в чем дело, но он говорил только, что я все узнаю, когда приеду в отделение. Шеф был там, когда я приехал, и он сказал мне. Он вызвал меня, чтобы я опознал тело. — Он коротко, горько засмеялся. — Фотография моего мальчика была в газете практически каждую неделю в прошлом году. Держу пари, что большинство людей в городе знали его лучше, чем председателя городского управления. Он был почетным гостем на ежегодном банкете малой Торговой палаты в конце футбольного сезона. Но им нужен был я, чтобы опознать его.

— Это просто необходимая формальность, — заметил рабби.

— Да, наверное, дело в этом.

— Они сказали вам, как это произошло?

— Они не сказали точно, кроме того, что он напился, и, похоже, выпил ужасно много. Что ж, виски — яд. Это была интоксикация, вот что с ним было. Это латинское слово, и оно означает яд. Вы знаете?

Рабби кивнул.

— Они привезли тело в отделение полиции, — продолжал Картер, — в полицейской санитарной машине. Они открыли дверь, и он был там, накрытый одеялом. Голова была в глубине, так что мне пришлось забраться прямо внутрь. Лэниган вошел после меня, откинул одеяло и спрашивает: «Это ваш сын?». «Да, — говорю, — это мой сын». И тогда они рассказали мне, что нашли его в Хиллсон-Хаус. Он лежал там на кушетке, и они почувствовали, что от него пахнет виски. Лэниган сказал, мол, если пить виски так быстро, что у тела нет возможности избавиться от него, это может быть очень опасно. Так что я полагаю, что так, должно быть, и случилось.

— Вы сказали, что я могу помочь, — сказал рабби. — Вы хотите, чтобы я попытался получить дополнительную информацию о том, как именно это случилось?

Плотник покачал головой.

— Нет, я думаю, что так оно и случилось, как сказал Лэниган. Я знал, что Муз пил, даже когда еще был в средней школе. — Он снова сделал паузу и продолжал. — Лэниган отвез меня домой, чтобы я сообщил об этом миссис Картер. Она приняла это ужасно. Лэниган вызвал доктора, и тот дал ей что-то, чтобы она успокоилась. У меня не хватило духу помешать этому, да простит меня Бог.