Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег»
|
Веру злило его упрямство, Марк и Лёнька откровенно недоумевали, и только Митя, который чувствовал людей тоньше и глубже, чем остальные, кажется, обо всём догадывался, но деликатно молчал. — Кирилл! Шорохов! Кир разогнулся, вытер грязные руки о комбинезон. — Смотри-ка, начальство само к нам пожаловало, — удивлённо присвистнул Лёха. Кирилл обернулся. По узкому проходу, разделяющему ряды агроплатформ, спешил Колобок, переваливая своё жирное и рыхлое тело с боку на бок, отдуваясь и тяжело дыша. — Шорохов, — Колобок остановился, отёр пухлой рукой выступивший на лбу пот. — Кирилл, пойдём со мной, живо. То, что Колобок появился на картофельных грядках собственной персоной и собственными ногами, было слишком, даже с учётом ещё неугасшей славы Кира. — Чего, ещё один карантин? — неуклюже пошутил Кирилл, глядя в одутловатое и потное лицо бригадира. — Типун тебе на язык, — сплюнул Колобок. — Скажешь тоже. И придирчиво оглядев Кира, добавил: — Руки, руки вытри хорошенько. У дверей конторы Колобок остановился, ещё раз внимательно окинул Кира взглядом, снова отёр тыльной стороной ладони проступившую испарину и сказал: — Иди. Гость к тебе пожаловал. И, открыв дверь, буквально втолкнул его внутрь офиса. Кирилл хотел было возмутиться, но застыл на пороге, не в силах поверить своим глазам. — Ну, здравствуй, герой, — от рабочего стола бригадира навстречу Киру шагнул, протягивая в приветственном жесте руку, Павел Григорьевич Савельев. — Здравствуйте, — Кир замялся, хотел было ответить на приветствие, но, испугавшись, что рука недостаточно чистая, снова принялся отирать её о штаны комбинезона. Савельев засмеялся. — Да, хорош. Думаешь, я испачкаться боюсь? Рукопожатие у Павла Григорьевича было крепким, а серые глаза смотрели прямо и весело. В них прыгали те же солнечные смешинки, что и у Ники. — Как родители? Как сам? — Нормально. Кир переминался с ноги на ногу. Он не знал, как себя вести. Теперь Савельев не казался ему таким страшным и не нагонял ужас, как при первой встрече, но появление его здесь, на шестом подземном уровне, было неожиданным и странным. — Догадываюсь, о чём ты сейчас думаешь. Спрашиваешь себя, чего здесь забыл этот старый дурак? — Павел Григорьевич… — Да ладно, — Савельев засунул руки в карманы. — Не буду тебя долго томить, сразу скажу. Я ведь пришёл тебя в гости к нам позвать. — А Ника? — неожиданно вылетело у Кира. Он хотел спросить, а что она… она тоже зовёт его? Она хочет его видеть? Но эти вопросы так и повисли несказанными в воздухе. — А что Ника? — глаза Павла Григорьевича чуть похолодели. — Хочешь спросить меня, что об этом думает Ника? — Ну да… — А вот об этом ты спросишь у неё сам. Понял? — Павел Григорьевич прищурился, и снова в его глазах промелькнули знакомые Киру смешинки. Павел — Павел Григорьевич, ну вот вы, как всегда, ей-богу, — бубнил Костя, охранник, следуя за Павлом к лифту. — Я всё думал, выберут вас Главой Совета, вы хоть тогда одумаетесь, перестанете со всеми вместе на грузовых лифтах ездить. Другие, вон посмотришь, мелкие сошки, и то, чуть что, себе персональный лифт требуют. Карету мне, кричат — карету… — Это Чацкий так кричал, — засмеялся Павел. — Может, и есть среди них какой Чацкий, буду я ещё всяких запоминать… — Не бухти, Костя. Павел находился в приподнятом настроении, и привычное недовольство охранника его не трогало. Да и привык он к нему. Вот если б Костя вдруг перестал бубнить, то было бы уже что-то не то. |