Онлайн книга «Башня. Новый Ковчег 6»
|
Пока они сидели в больнице у Анны, они были равны. Во всём равны. Обоих считали мёртвыми, и там, в тесных комнатушках с убогой больничной мебелью не было ни начальников, ни подчинённых, ни первых, ни вторых. Они, всю жизнь ведущие долгий и нелёгкий спор, наконец-то вышли на финишную прямую, схлестнулись, померились силами, и каждый остался при своём, удовлетворившись ничьей. Так думал Борис, примеряя к жизни правила спорта или детской игры, наивно забывая, что в жизни равенства быть не может. Всегда кто-то будет хоть немного, но сильней, умней, лучше. И в их игре победитель тоже один. Пашка Савельев. Перед глазами возникло полузабытое лицо отчима, — а может это один из резвящихся внутри Бориса демонов принял его обличье. Все люди равны, Борюсик, но некоторые — равнее. Борис моргнул, изгоняя лицо отчима, вынырнул из своих мрачных дум, постарался сосредоточиться. Хотя зачем? О том, как надо действовать наверху, он, пожалуй, знает получше Пашки. Нашёл кого учить. Тут Борис Павлу сто очков вперёд даст. А может… а почему бы и нет? Мысль, внезапно пришедшая в голову, завертелась опасным, мутным водоворотом. Вот она — вожделенная власть. Бери её тёпленькой, всё же так просто. Павел внизу, у него руки связаны реактором, и если всё сделать по уму, постепенно…, кто там теперь в Совете? Мозг, как хорошо отлаженная программа, включился, заработал, просчитывая варианты, выстраивая ходы. Оскалились одобрительно демоны — рано ты, Боренька, сдался, последнее слово ещё не сказано. Ещё есть возможность обойти Пашку на повороте. Ещё есть… — Боря, ты меня слушаешь? Борис очнулся, с трудом выдирая себя из липкой паутины предательства, уже опутавшей его, сковавшей волю и разум, уставился на Павла, который наконец-то заметил, что с его другом что-то не так. — Скажи, Паша, а ты не боишься? — вопрос сорвался с губ сам. Какая-то часть Бориса не то, чтобы пыталась сопротивляться — скорее искала лазейку или, быть может, беззвучно вопила о помощи. Павел недоумённо нахмурился. — Ты о чём? — Да так, ни о чём, — попытался сдать назад Борис. — Риск, конечно, есть, — Павел, святая душа, понял всё по-своему. — Но тут, сам знаешь, без риска никак. Я понимаю, наверху сейчас, скорее всего, поопаснее будет. Я тут худо-бедно под охраной, среди своих, а тебе… Борису стало тошно. Неужели Пашка думает, что он боится идти наверх? Угодить под шальную пулю или стать заложником у Ставицкого, если им с Долининым не удастся переиграть противника? — Да я не об этом, Паш, — он понимал, что вступает на скользкую дорожку, но что-то толкало его к этому разговору — разошедшиеся демоны или наоборот, то светлое, что ещё осталось в нём и что из последних сил вело внутри него эту отчаянную войну. — А о чём? — Пашка действительно не понимал. — Паш, скажи, а сколько времени прошло с тех пор, как я всеми правдами-неправдами пытался тебя свалить? Меньше чем полгода. Даже по меркам человеческой жизни это всего ничего. А теперь ты меня сам посылаешь туда, наверх. Чтоб я, значит, тебе дорожку расчистил. К заветному креслу. Вот я и спрашиваю, неужели у тебя даже тени сомнения не возникает? Что я, дорвавшись до власти, ради которой разве что мать только родную не продал, после этого пойду и безропотно отдам её тебе? А может, не отдам? Может, я свою игру начну? Что ты тогда, Пашенька, делать будешь? |