Книга Башня. Новый Ковчег 6, страница 77 – Евгения Букреева, Ольга Скляренко

Борис поморщился. Фактически Павел обвинил его в трусости и справедливо обвинил — крыть ему нечем.

— Но кое-чем я тебе всё-таки помочь попытаюсь. Потому что я тебя знаю, как самого себя, и знаю, что сдаваться ты, Боря, не умеешь. По крайней мере тот Боря, которого я знал, никогда не сдавался. И в той камере, уже фактически приговорённый, и там, в больнице у Анны, запертый и мёртвый для всего мира — ты не сдавался. И я не знаю, что произошло. Но чувствую — что-то произошло, уже тут, на станции, несколько дней назад. Хотел бы я знать что?

Павел сверлил Бориса взглядом, словно пытался прочесть его мысли, и Борис не выдержал, опустил глаза.

Он-то, как никто другой знал, что произошло. Что или вернее кто стал тем спусковым механизмом, выпустившим на волю дремавших демонов. Но озвучить Пашке свои мысли он не мог, иначе пришлось бы рассказывать всё, что было между ним и его сестрой.

— Не скажешь? — хмыкнул Павел. — Ну и не говори. Твоё право. В конце концов, я тут не психоаналитик, чтобы твои травмы разбирать. Но я тебе вот что скажу. Что бы там у тебя не случилось, всё это сейчас неважно. И власть не важна. И даже наш спор с тобой, кто из нас круче. Всё это детский сад. Важно другое. Люди, Башня, наш мир. И ты мне нужен, Боря, нужен именно сейчас. Потому что без тебя я не справлюсь. Да и не только мне ты нужен. Ты всем нам нужен. В данную минуту — всем.

— Да брось, Паш, — перебил его Борис. — Это ты у нас человек незаменимый. Гениальный инженер, без которого всё тут встанет. А я, ну что я. Подай, принеси, обеспечь. Тот же комендант местный, кстати, вполне толковый мужик, хоть и вороватый. Он не хуже меня всю бы эту работу выполнил. Что я такого сделал? Чего-то там организовал? Столовую, общежитие… невелика заслуга. Переговоры с кузеном твоим? Так и тут я особых успехов не добился. Не хуже меня знаешь, как нам медики и лекарства достались. А уж как мы с тобой с Васильевым слажали, так это вообще разговор отдельный. В общем, хорош, Паша, меня утешать, я тебе не красна девица.

— А я тебя и не утешаю, Боря. Я тебе, идиоту такому, пытаюсь объяснить то, что ты видеть отказываешься. Упёрся как баран — я ничего не могу. Всё ты, Боря, можешь. Точнее, мы можем. Твоя самая большая проблема в том, что ты пытаешься всё, что мы делаем, на составляющие разложить, на отдельные детали, вычислить, чей вклад весомее. А я тебе как инженер скажу — это так не работает. В механизме каждая деталь важна, и, если хоть одна, самая мелкая, будет с браком, — всё, весь агрегат встанет, несмотря на то, что все остальные будут идеально подогнаны и собраны. Тут нет главных и второстепенных вещей. Из-за маленькой прокладки может полететь весь узел. И это не только к технике относится, во всей нашей жизни так. И нельзя измерить ничей вклад, ни твой, ни мой. У меня без тебя ничего не получится, но и у тебя без меня — тоже. Мы с тобой, Боря, уж не знаю, как так получилось, повязаны, что ли. С детства. С того самого дня, как я Аню два часа уговаривал, что ты — наш. И поэтому, Боря, чёрта с два я тебе дам сдаться, ты понял? Даже не надейся. Я с тебя живого не слезу. И сейчас ты пойдёшь наверх и победишь. Нет у тебя другого выхода. И ты, Боря, сделаешь это, потому что ты можешь. Именно ты — можешь. Никто лучше тебя это не сделает.