Книга Лебединая песня мамонта, страница 66 – Елена Логунова

Валерий Петрович заявил, что булками уже сыт по горло, и взял себе только маленький кофе, а нам с Иркой, как попросили, холодный морс. Мы устроились со своими напитками за столиком в самом дальнем углу, на стыке двух больших витринных окон, чтобы не пропустить появление Кружкина. Я видела, он крался за нами от пекарни «Хлеб да каша», уже довольно ловко маскируясь на местности: сказывался филерский опыт, успешно приобретенный в образе «бабки в платке».

– Поправьте меня, Елена, если ошибаюсь, но у меня есть подозрение, что вы расширили рамки взятого на себя обязательства, – хлебнув свой кофе и поморщившись, витиевато начал Чайковский. – Обещали всего лишь поглядывать, не вернулся ли домой Голованов, а сами что?

– Что? – Я невинно похлопала глазками.

– Отправились в Бугры.

– Звучит почти так же сурово, как «удалилась в монастырь», – влезла Ирка. – Что такое Бугры, почему я не знаю?

– Микрорайон за полем, – объяснила я ей и прищурилась на участкового: – Вы недовольны новым знакомством? По-моему, Генрих Львович очень милый дедушка.

– Милый, – согласился Валерий Петрович. – И я с ним уже был знаком раньше, правда, заочно…

– Это как? – снова влезла подруга.

– Вашей же породы старичок, – усмехнулся участковый. – Яркий представитель неравнодушной общественности. В позапрошлом году благодаря ему у нас маньяка поймали.

– Какого маньяка? Где? В нашем районе? – Я встревожилась.

«Муринский маньяк» – это звучит, не спорю, но зачем мне такое соседство?

– А, вы же тут тогда еще не жили, не видели драматическое видео, которое милый Генрих Львович разослал во все паблики. Он снял мужчину, который напал на женщину, гулявшую в поле с коляской, повалил ее на землю, разул, стянул с ее ноги носок и убежал, – с удовольствием рассказал участковый. – В соцсетях нападавшего прозвали «маньяк-носочник». Ох, как активно народ обсуждал его мотивы, вы бы знали!

– Зима была и он замерз? – предположила Ирка.

– Стоял прекрасный теплый май, – помотал головой рассказчик.

– Тогда он псих с весенним обострением.

– Да нет, нормальный дядька. – Участковый снова глотнул кофе. – Просто, как выяснилось, он в карты проигрался – на желание. Святое дело.

– Представитель служб охраны правопорядка не должен одобрять азартные игры, – укорила его Ирка. – А если бы выигравший в карты пожелал, чтобы он кого‑то убил?

– Вот, кстати! – Я решила, что пора вернуться к теме. – Вы посмотрели видео дедушки Генриха и что скажете? Сам тот человек упал с десятого этажа или его кто‑то толкнул?

– Что там можно увидеть, кроме самого факта падения, если видео снято в сумерках и с такого большого расстояния? Может, специалисты что‑то разглядят, я им отдал уже. – Участковый хотел воздержаться от комментариев и заявлений, но не выдержал, поделился: – Я вообще не уверен, что он был еще живой. Видали, как падал? Плашмя, не дергаясь. Как дохлая морская звезда! Это ж какие нервы нужно иметь, чтобы лететь навстречу неминуемой гибели с таким буддистским спокойствием!

– Намекаете, что упавший мог быть уже мертв? – Я напряглась и сразу же расслабилась. – Не-е-е, не вариант. Десятый этаж, лифтов нет, кто бы тащил вверх по лестнице труп? Да и зачем? Чтобы потом сбросить его вниз? Не вижу смысла.

– Это потому что ты не сатанистка, – сказала Ирка и зловеще хлюпнула красным, как кровь, клюквенным морсом. – А представь, что поклонникам демонического культа или, скажем, некромантам потребовалось провести некий жуткий ритуал с мертвым телом. Во-первых, целой толпой они запросто могли затащить на десятый этаж какой угодно труп, хоть целого мамонта. Во-вторых, жертва могла подняться сама, не противясь печальной перспективе по идейным соображениям или под действием наркотиков.