Книга Французское наследство, страница 44 – Дарья Булатникова

— А как… — начала, было, Валентина.

— Меня Елизаветой зовут, — отрешенно перебила её Лёлька. — Видела вас в роли леди Макбет, играли хорошо. Думаю, Никита одобрит мой выбор. Но вы понимаете, что такое сниматься у Михалкова — почти год все вместе, одной семьёй. Так что меня интересует и ваша личная жизнь, нельзя, чтобы она мешала…

Актриса, раскрыв рот и затаив дыхание, слушала её. Потом захлопнула рот и снова прижала руки к груди.

— Пусть вас это не беспокоит! Ради того, чтобы сниматься у Никиты Сергеевича, я готова забыть о личной жизни, муж и взрослая дочка вполне обойдутся год и без меня.

— Ну, вот и ладненько, — обрадовалась Лёлька. — А теперь не грех и обмыть знакомство! — с этими словами она достала коньяк.

Валентина ничуть не удивилась, сорвалась с места и умчалась на кухню. Через пять минут перед гостьей стояли блюдечко с нарезанным лимоном, коробка конфет и две рюмки. Первую хозяйка выпила не торопясь, демонстрируя умение пить коньяк — грела её в ладонях, не спеша, смаковала. Но вскоре алкоголь сделал свое дело: глаза её заблестели, а язык начал болтать без остановки. Вторую и последующие порции она выливала в рот единым махом.

— А ты давно у Никиты пашешь? — перейдя на "ты", допытывалась она у Лёльки.

— Да не так чтобы давно. На "Цирюльнике" пристроилась, — заливала Лёлька, стараясь только пригубливать свою рюмку.

— Ну и как он?

— В смысле?

— Ну, в смысле баб? — хихикнула Валентина.

Лёлька понятия не имела, как у Михалкова насчет баб, но, возможно, какие-то слухи на эту тему достигли и провинциальных артистических кругов. Поэтому она осторожно покачала головой:

— Не верь всякой ерунде. Уж я-то знаю, какая у него супруга! От такой налево не сбегаешь, держит голубчика в ежовых рукавицах. Да и года свое берут — у него теперь одни творческие планы на уме.

Валентина несколько сникла, но потом сглотнула еще рюмашку и наконец поинтересовалась:

— А что за роль-то?

— Классная роль — главная, можно сказать, героиня в зрелом возрасте, — импровизировала Лёлька. — Юная девушка, дворяночка, встречает в начале нашего века красавца-матроса и они влюбляются друг в друга. Ну, потом революция, гражданская война, она уезжает с родителями в эмиграцию. Там устраивается неплохо — выходит замуж за богатого и знатного француза. Проходит много лет и на приеме у премьер-министра Швеции она встречает советского дипломата, того самого бывшего матроса. Опять разгорается безумный, отчаянный роман. Дипломата отправляют обратно в Советский Союз и там ставят к стенке за связь с иностранной шпионкой, а она уходит от мужа и… — тут Лёлька запнулась, потому что никак не могла придумать финал потрагичнее.

На замутненных глазах Валентины выступили пьяные слёзы, она уже видела себя в шелках и бриллиантах в объятиях статного красавца.

— И она становится бездомной, живет с клошарами под мостом и все ходит к тому фонтану, у которого они с любимым кружились ночью под старинную французскую мелодию. И там она танцует, танцует… — завершила, наконец, Лёлька душераздирающую историю.

На секунду ей стало стыдно, когда она представила, что сделал бы с ней Михалков, услышав подобную муть. Но Валентина с трудом справилась с рыданьями и едва смогла спросить:

— А кто играет главного героя? Меньшиков?

— Нет, скорее всего Домогаров. А может быть, Алексей Нилов. Ну, тот, который в "Ментах". Длинный такой, губки бантиком.