Книга Французское наследство, страница 70 – Дарья Булатникова

Раздраженно обозрев поле битвы, Лёлька остановила, наконец, продолжавшие выписывать на полу вензеля вазы, поставила их на место, отцепила Марго от костыля и, пошатываясь, отправилась досыпать. Злая Марго поплелась в туалет, а Олег потер ушибленный лоб, подтянул костыли и уложил их вдоль дивана на полу. Часы показывали три часа ночи. Следующий крик и грохот раздался ровно через час.

На этот раз Лёлька вскакивала уже не с таким энтузиазмом, Маргарите удалось опередить её и первой примчаться к месту событий. Так что именно ей досталось сомнительное удовольствие разгребать кучу-малу, образовавшуюся из костылей, Олега и бронзовой чаши для благовоний. Сюда же затесались пара журналов и пульт от телевизора. Когда, наконец, Олега усадили на табуретку, утешили и приложили к его многострадальному лбу десертную ложку, он поведал, что передвигался по квартире с максимальной осторожностью и, прежде чем идти через прихожую к туалету, решил включить там свет. Подвело его то, что за время его отсутствия в прихожей появилась новая вещь — чаша. Так что он впотьмах зацепил костылем её ножку, чаша, естественно, повалилась на него, выбив из рук опору, и он упал. Чаша почему-то упала сверху, прямо ему на голову, что вообще противоречит всем законам физики и геометрии.

В этом месте рассказа на Лёльку напал истерический смех, крайне обидевший Олега. Пришлось поить его чаем и уверять, что смеялась она не над ним, что это чисто нервное. Через полчаса была сделана ещё одна попытка хоть немного поспать. Правда, Лёлька и Марго вначале дремали крайне чутко, подскакивая от каждого постороннего звука. Но потом разоспались, и когда в восемь явился следователь, дверь ему открыл раздраженный Олег в трусах, с загипсованной ногой, на костылях и с двумя свежими шишками на лбу.

Мрачно уставившись на элегантного брюнета, благоухающего французским одеколоном, Олег крайне нелюбезно осведомился, что ему здесь нужно. Арсений Петрович, прекрасно, в отличие от своего визави, выспавшийся, сразу узнал едкого и дотошного журналиста Сагайдаченко, попортившего в свое время немало крови его коллегам, и слегка растерялся. Потом он мысленно поблагодарил бога за то, что все-таки не рискнул заявиться к Лёльке с тортом, который вначале собирался приобрести для создания непринужденной обстановки.

Тут на сцену выступила проснувшаяся Лёлька, облаченная поверх пижамы в короткий халатик. Заметив, что Олег уже приноравливается, как ему половчее ухватить костыль, дабы надавать раннему визитеру по шее, она принялась втолковывать ему, кем является гость и зачем он пришел.

Раздраженно грохоча по паркету, Олег ускакал в ванную, а на смену ему появилась Марго в пеньюаре, почти не пострадавшем от ночного контакта с костылем. Пеньюар был совершенно непрозрачным, и фасон имел крайне целомудренный — длиной до пят и никаких декольте, но Маргарита и в нем умудрялась выглядеть достаточно соблазнительно. Так, что бедный следователь окончательно смутился. Лёлька с некоторой досадой отметила, что её наряд у Арсения Петровича подобных эмоций не вызвал, вздохнула и пригласила его входить и располагаться. Сама же потащила Марго в спальню, чтобы сменить ночные наряды на что-то более подходящее для беседы с представителем прокуратуры.