Книга Французское наследство, страница 72 – Дарья Булатникова

Тут он сообразил, что некоторое уже время сидит и задумчиво пялится на Лёльку. А та точно с таким же выражением уставилась на него.

— Так зачем вы, Елена Викторовна, хотели срочно меня видеть? — проницательно поинтересовался Арсений Петрович.

Лёлька вздрогнула, пепел слетел с сигареты на стол. Она машинально дунула на него и смутилась.

— Просто мне показалось, что вы не успели задать все вопросы, которые хотели, — пожала она плечами.

— Не успел, — развел следователь руками. — Поэтому вы и разыскивали меня через прокуратуру поздним вечером?

— Если бы вы соизволили оставить мне номер своего телефона, не пришлось бы беспокоить вашего дежурного, — обозлилась Лёлька. — А вдруг я вспомнила что-то важное? Но вам это, видимо, совершенно безразлично, ведь вы уже всё про всех решили и преступника арестовали. Не так ли?

— Не так, — миролюбиво ответил следователь. — Мы тщательно расследуем убийство Виталия Бармина, уверяю вас. Оперативники занимаются его окружением, выясняют возможные причины преступления…

— Да, но у вас целая куча дел — убийство за убийством, и поэтому вы не можете разорваться! — желчно закончила за него тираду Лёлька.

— С чего вы взяли? — удивился Арсений Петрович. — Дел не больше, чем обычно. И я не опереточный злодей, чтобы без причин держать вашу подругу в узилище. Есть свидетели, слышавшие, как она в нетрезвом виде ссорилась с женихом и угрожала ему. А потом он оказался в её квартире с ножом в сердце. Налицо причинно-следственная связь.

— Вот-вот, сейчас вы опять начнете песню про восемьдесят процентов! А то, что Агния в любом, трезвом или глубоко нетрезвом состоянии, способна схватиться за нож только с целью нарезать колбасу, вы во внимание принимать не желаете!

В тот момент, когда Лёлька уже еле сдерживалась, чтобы не двинуть пепельницей по упрямой прокурорской голове, на балкон вплыла Маргарита с подносом, на котором красиво размещались фарфоровый кофейник, чашки, тарелочки с тостами и печеньем и даже салфетки в серебряных кольцах. Укоризненно взглянув на Лёльку, она поставила поднос перед спорящей парочкой и так же плавно удалилась.

Арсений Петрович мгновенно утратил нить разговора и тоскливо подумал о том, что никакие марки, рыбки и открытки не смогут заменить для него две основные страсти его жизни: красивых женщин и работу. И если к старости он утратит способность влюбляться и возможность расследовать преступления, то ему останется только удавиться.

Отхлебнув чудесно сваренный кофе, Лёлька заметила перемену в настроении следователя, уловила её причину и коварно спросила:

— Не правда ли, Маргарита просто очаровательна?

— Что? Да, конечно, — скис Арсений Петрович, проклиная себя в душе за то, что первая, и, похоже, главная, его страсть регулярно создает помехи второй, профессиональной.

— Так на чем мы остановились? — продолжала ехидная Лёлька. — Ах да, на том, что Агния в принципе не способна совершить преступление, тем более убийство. Так?

— Так, — по инерции согласился следователь, но тут же спохватился: — Не так. Каждый человек в момент душевного смятения или стресса может повести себя неадекватно.

— Ах, бросьте, — скривилась Лёлька. — Какое смятение, какой стресс? Мужик в кабаке загляделся на свежую попку. Сейчас даже у юной гимназистки это никакого смятения не вызовет. Максимум — желание дать по морде. А Агния все-таки не барышня, дважды замуж ходила.