Книга Смерть и креативный директор, страница 50 – Рина Осинкина

– Господин майор, благодарю, что проводили. Дальше я справлюсь сама. У вас дела срочные, я помню.

Ну, уж нет. Никуда он не уйдет. Этого хлыща в лампасах Макс уже ненавидел.

Масляными глазками на Олеську смотрел, прыщ холеный, а та и растаяла, овца дурацкая. Ручку ей чуть ли не поцеловал – Коновалов приметил. Ах ты ж сволочь министерская!.. Будет тебе сейчас разговор с представителем власти, мало не покажется.

– Мои дела – закон защищать, если вы забыли, уважаемая, – проговорил он неприязненно, а для Михеева добавил сухо: – Где мы можем поговорить?

Тот, если и струхнул маленько, удар держал и виду не подал – школа, выучка, любой правонарушитель позавидует.

Он провел визитеров верандой в просторный холл – Олеся, осмотревшись, поняла, насколько хорошо обрисовала интерьер Татьяна, – и указал рукой на арочный проем в гостиную.

– Если не возражаете, я сначала с персоналом поговорю, – отклонила приглашение Олеся. – Поступил сигнал, что сотрудники полиции вели себя некорректно при опросе свидетелей.

– С персоналом? – несколько растерялся Михеев. – А кого именно вы имеете в виду, дорогая Олеся Звягина?

Она имела в виду повара по имени Николя, но сказала иначе:

– Ну, кто-то ведь занят для вас стряпней и прочим всем? Или вы сами сосиски отвариваете на ужин?

– Ха-ха-ха, – оценил юмор хозяин дома. – Но и сосиски, поверьте, прекрасная пища.

– И макарошки? – язвительно поинтересовалась Звягина. Ей хотелось дерзить.

– Естественно. И макарошки. Я провожу вас, сударыня. Это на втором этаже, пройдемте.

– На втором? – удивилась Олеся, памятуя, что кухня на первом, вот же она! Но возражать не стала, ибо именно на второй хотелось ей проникнуть больше всего. Ну что ж, пусть проводит.

– Сама дойдет. Не маленькая, – грубо оборвал его Коновалов и, дернув за локоть, толкнул в сторону гостиной. – А мы с вами тет-а-тет, без свидетелей потолкуем.

В глазах у чиновника мелькнуло понимание, и он даже слегка успокоился, почувствовав себя в привычной стихии.

Олеся, оповестив «старшого», что рингтон в мобильнике включен на полную громкость – мол, звоните, если что, – поспешила в дальний конец коридора, к лестнице.

Майор под ручку с хозяином ступил в гостиную, где они расположились рядком на диване. Откинувшись вальяжно на спинку и положив ногу на ногу, Коновалов поинтересовался:

– Хибарка супруге вашей бывшей принадлежит? Или ее уважаемой родне?

– Чур, меня, чур, – шутейно замахал руками Михеев. – Какая еще жена, увольте! Не было, и нет. А вас, видимо, интересует, на какие доходы домик возвел? По ипотеке приобрел, у нас в поселке большинство так… в кабалу залезли. Двадцать лет выплачивать осталось, не помереть бы раньше времени. И машину в кредит взял, и айфон. Мелочь, а не нашлось денег, хоть тресни. Верите ли – в долгах, как в шелках…

– Верю, верю… Отчего же не поверить, – ухмыльнулся понимающе Коновалов. – А с прислугой чем расплачиваетесь? Урожаем с подсобного хозяйства?

Михеев даже обиделся:

– Что ж, по-вашему, я задарма в министерство на службу хожу? У меня неплохой оклад, да и премия по результатам года начисляется. Уж на экономку я точно наскребу. Если простой обыватель, какой-нибудь нищеброд из Чертанова может нанять сиделку для престарелой прабабки, то…

Он осекся.

Коновалов продолжил:

– То непростой обыватель, который далеко не нищеброд, и подавно может.