Книга Смерть и креативный директор, страница 48 – Рина Осинкина

– Итак, в чей дом нужно проникнуть и зачем? – поинтересовался Макс, втискиваясь на табурет между столом и холодильником.

И Олеся, сев на оставшееся сидячее место лицом к окну – вот ведь подлый ментовский приемчик, – и водрузив сцепленные в замок руки на серый пластик кухонного стола, рассказала про Танькину беду.

Излагала скупо, но не упустила ни одной важной детали. Зачем ей делать из этого тайну? Тем более, что Олеся ничего противозаконного не планировала. Описав события, сообщила о намерениях: разработать сценарий уже совершенного преступления, дабы в результате выявился истинный убийца, для чего ей непременно нужно ознакомиться с декорацией места действия и характерами персонажей.

Данное ее заявление вызвало недоумение собеседника с последующим гоготом.

Прибежала из комнаты Настя, обиженно сказала, что ничего себе скучный разговор, если папа так хохочет.

– Я сама не ожидала, что смогу его развеселить, – недовольным тоном ответила ей Олеся.

– В общем, так, – сказала она сердито, дождавшись, когда Настя вернется к телевизору, – мне твое одобрение не нужно. Как и разрешение. Мне нужно, чтобы ты меня сопроводил до дверей, а потом катись куда хочешь. И не надо мне говорить, чтобы я не путалась под ногами у полиции, хорошо? Ты не полковник Дегтярев, я не Даша Васильева. Следаки сейчас весла сушат и водочку попивают, довольные результатом, посему навредить я им никак не смогу.

– Ты хоть понимаешь, что придумала чушь? Полную чушь придумала, понимаешь?! – сорвался Коновалов.

Она встала, чуть не опрокинув табурет. Плюха, который расселся возле ее ног в позе сфинкса, и прихвативший клыками табуретную ножку, приноравливаясь погрызть, вскочил на лапы и возмущенно тявкнул.

– Отказываешься, значит? – звенящим голосом спросила Олеся.

– Соглашаюсь, – процедил Коновалов. – Адрес давай, куда ехать.

Изгородь из кованных чугунных вензелей впечатляла, как и художественного исполнения ворота с калиткой. Створки ворот тоже были ажурные, и вкупе с забором ясно давали понять, что скрывать от трудового народа хозяину особняка нечего, смотрите и любуйтесь, сколько хотите.

Но отыщешь ли пролетариев в коттеджном поселке Ново-Рогачево? Если только местную челядь в расчет принять: садовников, экономок, водителей. А также курьеров различных доставочных служб. Да воспринимают ли здешние поселяне перечисленных лиц за существ, себе равных?

Поймав себя на желчном сарказме, Олеся устыдилась. Завидовать – себя не уважать. К тому же, чувство это малоконструктивно, и изматывает носителя до полного обнуления психических сил, лучше им не увлекаться.

– Ну, нифигасе, – произнес Коновалов, прежде чем нажать клавишу на коробочке видеодомофона на левом опорном столбе калитки, открывающей доступ на территорию михеевского поместья.

Вскоре из динамика донеслось:

– Кто вы любезнейший, и зачем?

Макс хмыкнул и ответил:

– Майор полиции Коновалов, служба внутренних расследований. По расследуемому делу к гражданину Михееву.

После чего извлек из кармана куртки карточку удостоверения и поднес ее к объективу.

– Если у вашего ведомства остались ко мне вопросы, вызывайте повесткой!

– А ордер на обыск чтобы оформили, не хотите ли? – язвительно поинтересовался Коновалов.

Последовала пауза.

– Имя вашего непосредственного начальника и его служебный телефон, – требовательно проговорил из динамика баритон, и Коновалов подчинился, назвав и то, и другое.