Книга Королевы бандитов, страница 108 – Парини Шрофф

Под ковриком на полке стояла статуэтка с двумя латунными фигурами на мраморном основании: Кришна, играющий на флейте, и внимающая ему Радха, его вечная возлюбленная. В комнате пахло благовониями; такие же всегда жгла дома и мать Гиты – знакомые ароматические палочки лежали рядом со спичечным коробком. А среди всех обрядовых предметов для пуджи обнаружилась красная салфетка с кисточками. Ее отсутствие, рассудила Гита, будет менее заметно. При всем своем агностицизме она подумала, что заворачивать карри в салфетку с алтаря будет как-то неправильно, но других вариантов у нее не было. К тому же она делала это ради спасения жизни человека, так что Рама или кто там из богов ведет учет кармических поступков, должен был проявить понимание. Теперь уже не важно, что всего пару недель назад она поспособствовала убийству другого человека – доброе деяние обнулит ее счет. Да и убийство Самира было своего рода заведомой самозащитой, ведь он ей угрожал. Ну и в дополнение ко всему, Гита пообещала Вселенной, что, когда все закончится, она совершит праяшчитту, чтобы уж наверняка прикрыть свою задницу.

– Извините, ребята, – прошептала она, переставляя латунных Радху и Кришну, чтобы достать из-под них красную салфетку. – Вы же всё понимаете? Да, Радха?

– Что-то потеряла? – прозвучал у нее за спиной голос Даршана.

Гита подпрыгнула на месте.

– Я тебя напугал? – улыбнулся он.

В отличие от большинства встречавшихся Гите индийских мужчин, у Даршана были какие-то проблемы с растительностью на лице: борода у него казалась довольно густой, но над верхней губой волоски росли тоненькие и редкие.

– Нет, все нормально, – солгала Гита. – Я любовалась вашей статуэткой. Пора уже возвращаться к столу.

– А я любовался тобой.

– Что?..

– Должно быть, тебе очень одиноко, Гитабен. Особенно… – он подступил так близко, что Гита почувствовала запах лука от его дыхания, – по ночам.

– О, нет, все в порядке, – пробормотала она, пятясь, пока не уперлась тыльной стороной колен в полку для пуджи. – Некоторым в одиночестве лучше спится.

– Ну, я не о сне говорю.

– Ага, я так и подумала… – Гита попыталась его обойти, но он вдруг обхватил ее за талию. – Эй, ты что?! Ты женат, Даршан! Опомнись!

– Женат, и что же, мне теперь нельзя, как простому человеку, любоваться физической красотой?

– Э-э… Там тебя небось уже разыскивают.

– Сомневаюсь, – покачал он головой. – Я сказал им, что мне надо в туалет очень надолго после такого количества съеденного карри. И они почему-то все ужасно обрадовались. Наверно, хотят устроить без меня китти-парти^[108]. И нам с тобой это на руку, да? – Он склонился к Гите – провел носом вдоль ее шеи, вдыхая запах.

Гита попыталась его оттолкнуть, но он крепко прижал ее к себе, так, что руки ее оказались зажаты между их телами. Она уперлась спиной в стену.

– Сама понимаешь ведь, ты гораздо привлекательнее моей жены. – Даршан поднял голову. – Собственно, подавляющее большинство женщин привлекательнее ее.

– А кто в этом виноват?

– Но она же ко всему прочему еще и чокнутая. В этом тоже я виноват?

– Наверняка! – Гита извернулась, стараясь высвободить руку, чтобы расцарапать его некрасивое лицо.

Он рассмеялся.

– Отпусти меня!

– Тихо, тихо. Будь хорошей девочкой.

– Какая я тебе девочка?! – Гита заизвивалась в его объятиях, но Даршан не собирался ее отпускать.