Онлайн книга «Королевы бандитов»
|
Гита всплеснула руками: – Ладно, давай еще раз. Зачем тебе вообще понадобилось убивать Даршана? Салони тут полчаса впаривала мне, что ты вертишь им как хочешь. У тебя лучший муж в мире, насколько я поняла с ее слов. Просто удивительно, что сегодня постишься ты ради него, а не он ради тебя. – Лучший муж в мире? – Улыбка Прити исчезла, взгляд сделался колючим. – Ты посмотри на мое лицо, Гитабен. Но Гита поняла, что не может. Она сконфуженно уставилась в безупречно чистый пол на кухне Салони. – Я… э-э… прости, – пробормотала она. – Я думала… ну, не знаю… думала, что ты вроде как примирилась с этим. Или типа того. Ну, как-то простила. – Нет, Гитабен. Я не простила. Может, в следующей жизни прощу, а в этой я хочу увидеть, как этот чутья сдохнет. – Прити помолчала и добавила: – А перед смертью пусть помучается. Но главное, чтобы сдох. – Я… Окей, слушай, у тебя есть полное право злиться на него. Но я всё еще… – Меня зовут Прити. «Прити», блин! Ты понимаешь, каково мне представляться людям: «Здрасьте, я «Прелесть»!»? – А ты понимаешь, о чем меня просишь? – процедила Гита. – Чтобы всем доказать, что я никого не убивала, ты предлагаешь мне кого-то убить! К ним заглянула Прия: – Рам-Рам! Ну, что я пропустила? Она согласилась? – Взгляд Прии упал на руки сестры: – О-о, какая прелесть, Прити! – О, нет! Она тоже в курсе? – прорычала Гита, шагнув к Салони. – Есть хоть один человек, которому ты не разболтала? Салони пожала плечами: – У нас комплексная сделка. Пакетное соглашение. Девчонки входят в пакет. Прити подступила к Гите, молитвенно сложив руки: – Я каждый день вижу свою сестру и понимаю, как я могла бы выглядеть, если бы не этот мудак, с которым я сплю в одной постели каждую ночь… Прия сглотнула и тоже уставилась в чистый кухонный пол. – …если бы не этот мудак, чьих детей я должна растить! – Прити закашлялась. – Конечно, материнство – это великая привилегия, – запоздало добавила она. Салони закивала: – Высокая награда! – Да просто высочайшая, типа, – поддержала в своей манере Прия. – Я хочу, чтобы он сдох, – заключила Прити. – А ты думала, как будешь жить после этого? – спросила Гита. – Фарах – мусульманка, она может выйти замуж во второй раз. А ты – нет. Ты даже разноцветную одежду не сможешь носить. Тебе придется обрить голову. Все будут считать, что ты приносишь беду. Тебя перестанут приглашать на праздники и вечеринки. Даже на свадьбы твоих детей тебя не пустят. Прити закатила глаза: – Да кто теперь бреет голову? Мы не в двадцатые годы двадцатого века живем, Гитабен. Ты драматизируешь. – Да просто театр тут развела, типа, – поддержала сестру Прия. – Ах да, прошу прощения, – поджала губы Гита. – Я забыла, что мы живем в Лондоне. Конечно же, ты накрасишь губы помадой и будешь плясать в ночных клубах две недели напролет, после того как снимешь кольцо из носа. – Она некоторое время будет безутешно скорбеть, а потом заживет нормальной жизнью. Как Фарах, – сказала Салони. Прия скорчила гримаску: – У моей сестры это получится лучше, чем у Фарах. Прити умеет круто притворяться! – Ты что, не поверила, что Фарах скорбит? – спросила Гита и почувствовала, как ее охватывает паника: если эта дурочка не купилась на ужимки Фарах, что говорить о прочих жителях деревни? За Прию ответила Салони. – О, прекрати! – фыркнула она. – Я видела, как Фарах в десять раз убедительнее рыдала над порванной сандалией! Когда траур закончится, мы по-прежнему будем приглашать Прити на все праздники. Остальные женщины последуют нашему примеру, а мужчины не обратят на это внимания. Любой, кто начнет сплетничать о Прити и всячески ей досаждать, будет иметь дело с нами. К тому же все знают, как она настрадалась, так что никто ее не упрекнет, если она наденет красное на свадьбу дочери. |