Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– Ус-с-словие? Ты, смердящий пес, осмеливаешься выдвигать условия? – тень подпрыгнула от негодования. – Шантаж? Не позволю! С одним вымогателем расправился и тебя, crapule[113], не пощажу! Князь распалял себя, подзуживал, но никак не решался нанести смертельный удар. В уголках его красиво очерченных губ собралась пена, словно у загнанного скакуна. Кончиком шпаги подтолкнул Мармеладова к забору, их тени слились в многорукое чудовище. Кривое и уродливое, как очертания былых грехов. Обидно, что в предсмертный миг вместо воспоминаний о материнской заботе, нежности сестры или всепрощающей любви той, единственной, в голову лезут демоны прошлого. В пятно света шагнули три тени. Привратник сотоварищи? Нет, вроде с другой стороны вынырнули. А, понятно: в доме без окон обнаружилась-таки неприметная дверца. Распахнулась тихо, не скрипнула, хотя на вид рассохшаяся и держится на честном слове. – Талан да рахман[114], лапсердак! – осклабился бородач в черной рубахе. – Что за добычу ты нам привел? Свистнул в кулак, чтобы соседей не всполошить. Из притона вышли, сыто-пьяно покачиваясь, еще шесть или семь разбойников. Часть из них умело скрутила прислужников, вдавливая мордами в бревенчатую стену. Зашарили по карманам. – Кореша, не губите! – сипло затянул привратник. – Я свой. – Наши кореша – люди вольные, а ты, трясогузка ливрейная, завали фонтан! Остальные рассыпались веером и окружили Апраксина. Тот отмахнулся, вычерчивая сверкающий полукруг. – Ни шагу дальше! Бандиты захохотали. Один, с носом, похожим на груздь, стал угрожающе закатывать рукава. Оружие нацелилось на него. Другой, в красных сапогах, рванул на груди рубаху. Острие качнулось в ту сторону. Третий грабитель щелкнул пальцами. Дворянчик в панике закусил губу и обернулся на звук. Из-за спин выпрыгнул лохматый юнец, ловко кувыркнулся под суетливым клинком и шмякнул кистенем по запястью. Шпага покатилась по камням с бессильным звоном. Князь взвыл. Лиходеи мигом его заграбастали и вывернули руки за спину. – Прочь, свиньи! – Апраксин яростно задрал подбородок. – Я князь! Архипка ответил короткой, но ошеломительной затрещиной, а тот самый мальчишка ехидно произнес: – Это ты в имении своем аль во дворце – светлость. А здеся, в темном углу, никакой светлости нету. Есть лишь жирный петушок, которого мы ощиплем. – Верняк! Сымай обруча[115], братва. Зырь, а бока скуржавые[116]. Зато с паутиной[117]! Про Мармеладова все забыли. Он похромал к выходу из тупика, поминутно ожидая гневного окрика или, напротив, приветного «эй, лапсердак, а буснуть с хиврой[118]?» Но за спиной продолжался веселый галдеж – у князя нашлось, чем поживится. Кареты в переулке не оказалось. Кучер уехал, чтобы не привлекать ненужного внимания. Даст круг и вернется. Успеет ли спасти хозяина? Городовых на помощь позвать? Напрыжник сотоварищи вряд ли пойдут на убийство, но отпинают знатно, ногами в висок, чтобы жертве память отшибло. Впрочем, сыщик не испытывал жалости к человеку, пославшему по его следу наемных убийц. Дважды! Что дальше? Садисты не успокоятся. Баронесса, Ожаровский и прочие «слоны» употребят свое влияние, чтобы остановить наглую «моську», пока та не залаяла на всю округу об их постыдных секретах. А способов у них множество. Пристрелят из-за угла. Посадят на цепь в отдаленном поместье. Обвинят в насилии над г-жой фон Диц, арестуют и после удавят в камере. Или засудят – никакого снисхождения бывшему каторжнику! Кто прислушается к его разоблачениям? Решат: выгораживает себя, жулья харя. Еще и за клевету на достойных вельмож прибавят к сроку годок-другой. Порфирий, может, и поверит. Как с ним связаться? Письмо в Петербург не дойдет, перехватят по дороге. Разве что через Митю – да, да, он же почтмейстер! Но сейчас к нему, в долгоруковский дом, дорога заказана. Курляндка в прекрасных отношениях со старой княгиней, уже наврала, поди, разных небылиц. Скрутят на пороге и в подвал с ледником, околоточного дожидаться. Так что и в полицию лучше пока не соваться. |