Онлайн книга «Пиковый туз»
|
Сыщик живо представил картину допроса в кабинете Хлопова и фыркнул в недопитый чай. – Ничего смешного! – море взволновалось. – Дальше этот напыщенный каплун обвинил меня в убийствах. Меня! В убийствах!!! Расцарапала бы его хамскую морду, но гаденыш позвал городовых и два здоровущих мужика облапили меня, прижимая к неудобному стулу. Синяков наставили! Меркульева одернула рукав платья, показывая отметины от грубых пальцев. Потом импульсивно взъерошила волосы и выругалась, совсем не по-женски. Равноправие… – Держат, сатрапы проклятущие, и без стеснения обсуждают, прямо над головой моей: связать козу бодливую, или сама уймется. Козу!!! Вы представляете такое?.. Мармеладов не вступал с репликами, резонно рассудив, что юной правдоискательнице нужно выговориться. Та отпила пару глотков, отставила чай с крайне брезгливой миной. Но не из-за сомнительного вкуса желтоватого напитка, нет, ее передергивало от воспоминаний. – Паршивец объявил: «Вам подозрительно многое известно о жестоких преступлениях. Такую подробную осведомленность в деталях имеет сам убийца или его сообщники. А вы, душечка, похвалялись перед четырьмя свидетелями, о готовности зарезать бессчетную толпу женщин, ради успешной карьеры в „Ведомостях“». Душечка… Чтоб у него язык отсох! Да и у вас заодно. Ну, положим, наши редакционные сплетники, готовы оболгать честную девушку. Но вы… Неужто и впрямь хоть на секунду поверили, будто я – кровавый душегуб?! Голодная пантера в джунглях и та не сверкает глазами столь яростно, но Мармеладов выдержал этот взгляд. – Не поверил, но задумался. Причем не на секунду, а гораздо серьезнее, когда убедился, что убийца – женщина. Ваша вспыльчивость и эти угрозы… Каюсь, именно я передал их следователю, создав тем самым множество неудобств для вас. Простите великодушно… Но с учетом новых улик, пришел к выводу: вы невиновны. – Уверены? А моя вспыльчивость?! – Она вас и обеляет! Вот орудие убийства, – протянул гвоздь, Луша осмотрела его с огромным пристрастием. – Неизвестная девушка месяцами точила эту острую кромку на грубом камне. Планируя преступление. Продумывая детали, вплоть до малейшей мелочи. Способны вы на такое? – Все планы редакции на полгода вперед составляю именно я. Или вы считаете женщин неспособными… – Что и требовалось доказать. Терпения в вас меньше, чем после табачной понюшки! Вдохнешь и уже свербит. Спланировать убийства вам ума хватит, бесспорно. Но вы, скорее, используете готовое оружие – нож, бритву или шило, к которому так прикипели… В наш прогрессивный век не сложно отыскать, чем зарезать себе подобных. Хлопов, видимо, тоже осознал этот факт, и отпустил вас из-под ареста. – Пф-ф-ф! – Луша состроила презрительную гримасу. – Этот тупица не утруждает себя размышлениями. Много ли удастся надумать, ежели мозг размером с орех?! Три часа орал на меня. Велел доставить свидетелей – Ганина и этих борзописцев, Садкевича с Гусянским, – которые поочередно кивали: «Да, она. Да, именно эти слова». Размахивал протоколом, запугивал: «Сошлют тебя на Сахалин и отрядят в жены к первому попавшемуся каторжнику!» Тоже мне, угроза. Тысячи русских девушек выдают замуж против воли и без любви. Надоел. Перестала с ним спорить. Сижу, молчу. Разозлился гном пуще прежнего. «Заживо сгниешь в подвале, блудница!» У, крапивное семя! |