Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– Здесь у нас памятные книжки… А это откуда? «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала». Кто оставил? Надо будет порядок навести. О! Имперские адрес-календари. То, что нужно! – она начала вытаскивать их по одному, передавая сыщику. – Держите на этот год, вот еще прошлый и позапрошлый. Возьмем также за 1872-й и 1871-й, Или уже излишек? Пять увесистых томов оттягивали руки. А пыль, особая бумажная пыль, ароматная и уютная, забилась в нос. Мармеладов громко чихнул и свечи погасли. – Экий вы неловкий! Возмущенный голос и сам по себе мог зажечь костер, но пришлось-таки использовать спичку. – Кладите книги сюда! Слева от двери стояла конторка. Ее ширина позволяла смотреть по два календаря разом, хотя и без особого удобства. Мармеладов постоянно чувствовал, как острый локоток впивается ему под ребра. Идея у журналистки и впрямь замечательная: в справочниках печатался поголовный штат министерств – гражданских и военных, списки губернских дворян и чинов, купцов и домовладельцев, епископов со своими консисториями, а также благотворительные, кредитные и страховые общества. Перечислялась и «шелковая» иерархия императорского Двора, включая гофмейстерин, статс-дам, камер-девиц и, конечно, фрейлин. – Cherchez la femme[120]! Ту, которая упоминалась в одном календаре, а на будущий год исчезла, – уточнила Луша. – Мы ведь не знаем доподлинно, сколько времени страдалица провела в заточении… Сыщик пролистал две книги, а более привычная к таким спискам журналистка – три. При упоминании очередной Анны, нигилистка обмакивала перо в чернильницу, притаившуюся в особом углублении на конторке, и записывала фамилию в столбик. – Итак, сообща мы выловили семерых. – Дайте-ка перечту, – он принялся загибать пальцы, – Лопухина, Устинова, Крапоткина, Шаховская, Скавронская, Гартинг и Репнина-Багреева. Верно, семь. – Упоминались в адрес-календаре, а на следующий год в списках не значились. Которая же убийца? Тишина снова вытянулась струной, загудела, вздрогнула. Мармеладов задумчиво щурился на огоньки. Он еще не разжал пальцы и держал кулаки перед лицом, ни дать, ни взять – боксер в английской стойке. Заметив эту нелепость, сыщик вышел из транса и улыбнулся. – Есть две объективные причины, вследствие которых уходят из свиты. Первая весьма милая. После замужества – об этом твердили все, кому не лень, да только я не придавал значения, – девушки оставляют службу при дворе. Другая причина куда менее приятна. Смерть. Три недавно убиенные фрейлины также не попадут в календарь на следующий год. Узнать бы про каждую из этой семерки… – Вы гений, право, гений! – Луша восхищенно захлопала в ладоши. – Свадьбы и похороны в империи берутся на учет. Эту информацию легко проверить. – С нашей вечной чиновничьей волокитой? Боюсь, запрос будут рассматривать месяц. Одна надежда на Хлопова. Он гадкий тип, но полиция сможет ускорить процесс и получить сведения недели через три… – Сами узнаем! Через три минуты! – журналистка забрала подсвечник с конторки и копошилась у тех самых архивных полок, на уровне жилетного кармашка. – Вот! И вот! Перед сыщиком оказались две картонные папки с засаленными от частого использования тесемками. На левой красивым округлым почерком было написано: «Свадьбы», а ниже шла россыпь сердечек и ангелочков. На правой выведен надгробный крест. |