Онлайн книга «Пиковый туз»
|
– В таком случае позвольте предложить вам, – Мармеладов выложил стопку писем, перехваченную широкой лентой, – путеводную звезду. Секретный архив фон Даниха, в том числе и список общества двойной розы, за который старик Апраксин заплатит сполна. Чарушин вцепился в бумаги, не веря до конца, что это происходит наяву. Вырвал из пачки один лист, прочел наискосок, другой, третий… – Вы поистине бесценный человек! – Да. И хотя цена мне не назначена, но все же вам придется распахнуть кошелек. Купите извозчику Ефиму Быстрякову новую лаковую коляску, и, пожалуй, выдайте позолоченную бляху. Он любит хорохориться. – А лично вам? – Мне достаточно заметки в «Ведомостях» про то, как вы утерли нос дюжине высоких чинов из Петербурга. Только пусть ее напечатают за подписью г-жи Меркульевой и на день раньше, чем в «Известиях». – Даю слово от имени Берендея, моего давнего знакомца! На прощанье радушно пожали друг другу руки. Когда сыщик был уже на пороге, Чарушин окликнул его: – Минувшим вечером князь Апраксин увидел сына, раздавленного колесами паровоза… Залитого кровью, без единой целой косточки… Какой дерзостью или жестокостью, – а может статься, и безумием, – нужно обладать, чтобы подойти к безутешному старику и сказать: «Не плачьте о нем, юному развратнику и безбожнику воздалось по заслугам!» Верно ли мне передали слова ваши? Мармеладов кивнул и вышел. XLIV – Отпустил, значит, – недовольно прогудел Митя. – Она мне чуть сердце не вынула, а ты ее на свободу… Почтмейстер сидел в отдельных покоях особняка Долгоруковых за совсем другим столом. Вместо бумаг и пресс-папье перед ним были: студень, солонина, жареный тетерев, мясной пирог и пирожки с капустной начинкой, каша с грибами, марципаны – коль скоро хватит аппетита на десерт. А, и суп, конечно, как прописал доктор, слуга уже наливал дымящуюся уху из огромной супницы с вензелями. – Представь себе, отпустил, – примирительно улыбнулся Мармеладов. – Но тебе грех жаловаться. Во-первых, приключение было знатное, в почтовой конторе за год ничего более яркого не происходило. А во-вторых, благодаря этой царапине, ты имеешь возможность задержаться у Долгоруковых подольше. – Царапине? – Митя насупился сильнее. – Я встретил лекаря на лестнице, он разрешил забрать тебя домой сейчас же. – Это он ревнует или завидует, глядя на кулинарные изобилия, которые здесь подают. Ты голоден, братец? Еды хватит на эскадрон, присоединяйся без стеснения… – Спасибо, но я поспешу. Обещал одному дворянину из далекой деревни поведать подробности об этом следствии, о судьбе Анны, смерти Апраксина и бегстве Ожаровского… Митя скривился, словно ему пришлось грызть орешки больным зубом. – Не напоминай про графа. – Обидно, что эдакую гадину защищал? – Хуже. Получается: и убийца, и мучитель-садист, – оба избегнут кары? Это уже не просто обидно, а страшно. Вся наша империя, вся мировая цивилизация держится на одном понимании: за любое преступление обязательно последует наказание! – Юная фрейлина Крапоткина много выстрадала за эти два года, ей и пожизненная каторга покажется медовой коврижкой. Считай, заранее отбыла свой срок. – Оттого заимела право кровь пролить? – почтмейстер с сомнением рассмотрел тетерева, отодвинул и принялся за мясной пирог. – Ты же сам говорил, оправдаться можно любой идеей и себя обмануть, но меньшим злом при этом не станешь. |