Книга Невинная помощница для альфы, страница 97 – Алиса Линд

На звук Лючия поворачивает голову. На ее лице появляется широченная улыбка. Волчица с радостным вскриком «Трэй!» вскакивает из-за стойки и направляется в нашу сторону. Отступаю на шаг за спину альфы, чтобы лишний раз не отсвечивать. Она повисает на шее у Трэя и что-то шепчет ему на ухо. Понятно что — в ее мыслях они занимаются страстным сексом. Прекращаю смотреть к ней в голову — противно. Отступаю к лифту, чтобы она не учуяла запаха моей ревности. Не хочу унижаться.

Следом к нам подходит ее собеседник.

— Посиди за баром, солнышко, — рокотливо воркует он Лючии, и та сразу уходит.

Украдкой выглядываю из-за плеча Трэя — могучий белый волк лет под шестьдесят с цепким взглядом в серо-желтых глазах, густыми белыми бровями и аккуратной, модно подстриженной бородой, которая очерчивает мощную нижнюю челюсть.

Он протягивает руку, и Трэй крепко пожимает ее.

— Я рад, что ты приехал так быстро, Трентон, нам есть что обсудить.

Бартоломей говорит тихо и нараспев, но я в каждом слове чувствую волю. Такому волку хочется подчиняться, точнее, твой мозг просто не видит иного способа взаимодействия. Я даже не осмеливаюсь залезать к нему в голову, как будто это может мне навредить.

— Пойдем в переговорную, Бартоломей, — в тон отвечает Трэй. — Ты же не здоровьем поинтересоваться приехал?

Бартоломей кивает и открытой ладонью указывает в сторону лестницы, значит, переговорная на третьем этаже. Он явно уже бывал здесь.

Мой альфа берет меня за руку и ведет наверх. Бартоломей идет сразу за нами. Телохранители подтягиваются следом. Становится жутко неловко. Я не на своем месте. И не читая мысли старикана, чувствую на себе его недовольный взгляд и догадываюсь, что услышу в свой адрес много неприятных слов. Но… Я выдержу это. Трэй — мой альфа, мой волк, мой мужчина, и я готова бороться за это!

Трэй пропускает меня в просторную комнату в самом конце коридора в правой части дома. Останавливаюсь в нерешительности, не зная, какое место он выберет. Мне точно не стоит садиться за стол наравне с альфами, так что лучше привычно постою за плечом у Трэя, пока они будут беседовать.

Бартоломей усаживается посредине длинной стороны продолговатого стола с овальным декоративным отверстием по центру. Трэй вынимает из холодильника две бутылки воды и передает одну старому альфе, ставит на стол два высоких стакана. Садится напротив. Я собираюсь подойти, но замираю, слыша слова Бартоломея:

— Пусть твой черный волчонок выйдет, — голос пропитан язвительным пренебрежением.

Видя, что мой альфа не торопится выставлять меня наружу, старый волк выговаривает с нажимом:

— Трентон, надо поговорить с глазу на глаз, это… эта волчица должна выйти. Сейчас.

— Ее зовут Шона, — голос Трэя рычит гневом. — И она останется. Между нами нет секретов.

Бартоломей устало вздыхает.

— Ей не понравится наш разговор, Трентон. Просто убери ее, и поговорим.

Трэй

— Ей не понравится наш разговор, Трентон, — устало тянет Бартоломей. — Просто убери ее, и поговорим.

Эти слова звучат зловеще и пугают даже меня. Остро чую в воздухе запах ромашки и чего-то паленого. Страх и возмущение. Похоже, Шона уже увидела, о чем пойдет речь, и ей это не понравилось. А ещё через пару мгновений я вижу в мыслях образ — передача заложника, точнее, заложницы. Мексиканцам?! На загривке вздыбливается кожа. Кажется, разговор пойдет на повышенных тонах, и моей омеге наверняка будет неприятно присутствовать при нем.