Книга Невинная помощница для альфы, страница 100 – Алиса Линд

От него веет превосходством.

— Она мне не жена, — цежу по слогам. — На пару слов, Бартоломей.

Лючия вскидывает на меня гневный взгляд, и воздух наполняется ароматом виски. Так пахнет ее злость. Еще бы, такой щелчок по носу! Видать, они с Бартоломеем уже и мою жизнь распланировали.

Альфа всех волков делает удивленное лицо, затем медленно поднимается с высокого барного стула и кивает в сторону моего кабинета. Стало быть, согласен.

У меня ладони пульсируют от прилившей крови. Ловлю себя на жгучем желании начистить ему фасад, хотя не понимаю, как такая мысль вообще могла появиться у меня в голове.

— Я ее не отдам, — заявляю твердо, закрыв дверь кабинета.

— Отдашь, Трентон, — в тон отвечает Бартоломей, прохаживаясь по комнате, и останавливается у окна, — ты не посмеешь нарушить приказ. И я это знаю, мой мальчик, потому что вырастил тебя. Взял под крыло мальчикшой…

— Ты воспитал меня, — скрещиваю руки на груди, чтобы спрятать кулаки, которые просто не разжать. — Ты сделал из меня мужчину, который держит слово и отвечает за свои действия. Я не отдам Шону!

Наверное, я рехнулся! Я готов лишиться клана, родни, семьи, предать Кодекс ради… черной волчицы. Она даже не моей породы, но нужнее мне, чем воздух. Я осознал это только сейчас, когда Бартоломей приказал мне от нее избавиться. Когда я успел так к ней привязаться?

— Я еще раз тебе повторяю, — он начинает звереть. — Нашему клану выгодна эта сделка. Я говорю про всех белых волков США. И ты не посмеешь ее сорвать, Трентон!

Он впечатывает слова мне прямо в душу. Забивает, точно гвозди. Мне есть что сказать, но это прозвучит слишком оскорбительно, и я несколько мгновений молчу, взвешивая, стоит ли начинать.

— Война нам экономически невыгодна, Трентон! — продолжает Бартоломей оборачиваясь ко мне на фоне панорамного окна. — Наших собственных ресурсов не хватит, чтобы отразить массированную атаку. Если голодные мексиканские волки возьмутся за нас по-настоящему, нам не выстоять! Придется привлекать другие кланы, а это деньги. Я даже рад, что в нашем распоряжении оказалась твоя черная шавка! Легко откупимся и приобретем союзника вместо врага!

Последние фразы взрываются в сознании ядерной бомбой. Ядовитый гнев застилает глаза. Логика отключается. В несколько порывистых шагов сокращаю расстояние между нами и, схватив за лацканы пиджака, припираю Бартоломея к стеклу.

— Разве это слова грозного Белого волка, который способен удержать власть над всеми белыми волками в США? — скрежещу ему в лицо. — Они на нас напали. Они убили наших людей! А ты откупаешься? Капитулируешь? Ты жалок, Бартоломей! Я не узнаю своего наставника!

Бартоломей обеими руками бьет меня по предплечьям, высвобождая мягкую замшу пиджака. Резко одергивает его и смеряет меня надменным повелительным взглядом, точно щенка, который вцепился в штанину.

— Ты забыл, с кем говоришь? — рычит на пониженных тонах. Брови стискивают переносицу, взгляд становится испепеляющим. — Не слюнтяю, вроде тебя, напоминать мне о том, каким должен быть альфа. Ты потек по породонеполноценной швали! Кто ты после этого?

Исступленно сжимаю кулаки, но усилием воли заставляю себя отступить на шаг. Моя ярость настолько сильна, что вот-вот закапает из ушей. Если сейчас дам волю эмоциям, разорву его голыми руками прямо в человеческом обличии.