Книга Все началось с развода, страница 87 – Анна Томченко

И прав нет у меня приблизиться, и сил у меня нет для того, чтобы хоть на секунду снова прикоснуться к ней.

— ЭЙ, Альберт, — снова крикнула блондинка, — идём, идём, идём, здесь ещё есть алкоголь был.

— Еще алкоголь, да?

Я уже не помнил себя, просто словно бы в бреду бился о скалы:

Кричал что-то пьяный, смеялся, хотя внутри себя орал, орал, срывая голос, разрывая грудь.

Я не знал, что делать.

Я не знал, почему так произошло.

В какой момент мне показалось, будто бы есть что-то важнее Алёны, в какой момент мне показалось, будто бы я важнее Алёны.

И алкоголь уже не лез, поэтому ворвавшись в туалет, я блевал. Ощущал запах каких-то цветочных духов.

А потом снова выходил к бару.

И давился спиртным.

Музыка долбила в ушах.

До встречи на танцполе, и алкоголь был в кока-коле, а на самом деле у меня в крови.

Не представлял, что буду делать.

Нахрен вообще что-то делать?

Помереть-то проще, уйти один раз и навсегда.

И, вылетев из бара, махнув рукой, я прыгнул в машину, завелся…

Колесил по ночным улицам. Блондинка сидела на пассажирском, подпевала какой-то клубный мотив, танцевала на сиденье и поздравляла с рождением, твою мать, ребенка.

Ребенка, которого я никогда не хотел, ребёнка, которого, вероятно, я никогда не увижу, и тапка была в пол. На спидометре бились цифры.

Сколько мне лет?

Когда я умудрился оказаться настолько глупым, ограниченным.

Когда я вдруг посчитал, что мне кто-то важнее Алёны.

Я бросил машину где-то на набережной, побрел, пританцовывая по ночной дороге.

Двигался вперёд.

Летний ветер бил в грудь, в которой не было сердца, размахивал руками.

Хотелось нафиг все отыграть обратно, хотелось вернуться в тот самый день, когда мне вдруг показалось, что я прав. А мужик вообще никогда не может быть прав. Нас не под это затачивали.

— ЭЙ, эй, с дороги уйди. — Кто-то прокричал мне, но я только махнул рукой.

В голове билась мысль, тупая , обречённая такая, что наверное, она была бы самым страшным моим грехом.

— Эй, папаша, иди сюда, дай прикурить. — С укромного угла поворота набережной проорали мне, а я взмахнул рукой в нецензурном жесте. — Эй, папаша, — снова окрики и топот ног.

И дёрнули за плечо больно.

НО я не почувствовал, отмахнулся и как-то совсем так внезапно ощутил, что в затылок влетело стекло с тяжестью кирпича.

Я лежал на темной дороге, невидящими глазами смотрел в звёздное небо.

55.

Алёна

— Макс, — тихо произнесла я и, обойдя стол, все-таки взяла свою кружку с чаем, пригубила. — Макс, знаешь, в чем все дело? Мне абсолютно плевать на то, сколько раз ты посмотрел на мою задницу. А ещё мне точно также равнодушно на то, что ты пытаешься мне сейчас донести, потому что у меня была молодость, у меня была прекрасная жизнь, у меня был самый чудесный мужчина.

И при этих словах Макса перекосило.

На его аристократичном, породистом лице проступила гримаса отвращения, и я качнула головой, усмехнулась.

— С этим мужчиной у меня двое детей. Одна из них родила мне чудесного внука, и мне по кайфу. В моей картине мира не существует тебя, в моей картине мира сейчас существует Митя, Зина, Гордей, временами Даня. Временами мой блог, соседи, покупки. Отпуска на море, диснейленд. Ты ошибся. Мне не нужен не секс на одну ночь. Мне не нужны отношения. Мне не нужен мужчина, потому что я все это уже проходила и такой целой, как сейчас, я себя ещё ни разу не чувствовала. Такой безболезненно честной я ни разу не была и не хочу подстраиваться под мужчину, несмотря на то, что мой контракт кончился. Наличие кого бы то ни было рядом все равно вынудит снова играть по старым правилам, а я не могу, я слишком устала.