Онлайн книга «Искатель, 2001 №11»
|
— У нее был хронический бронхит, — видимо, тоже не первый раз, повторил Поскокцев. За все время осмотра трупа я так и не увидел лица мужа: он ни разу не поднял головы. Меня влекло другое лицо, лицо бедной женщины… Щеки у нее и раньше были впалыми — теперь они прямо-таки провалились. Кожа и раньше была серой — теперь совсем потемнела; и губы почернели, как лента пишущей машинки. Разве нос заостренный? Казалось, теперь он готов вонзиться. Волосы в пепельном клубке, словно женщина каталась по дивану. Взгляд, устремленный куда-то далеко, в пространство, которое нам недоступно… — Телесных повреждений нет, — сказал судмедэксперт. — А причина смерти? — поинтересовался Рябинин. — Удушье или сердечная недостаточность. — Доктор, подробнее… — Подробнее, знаете, когда? Мы знали: после вскрытия. Естественная смерть. В таких случаях ни следователю, ни оперативнику делать на месте происшествия нечего, потому что нет признаков криминала. И мы сели в машину. Постепенно я приходил в себя, и моему рассудку возвращалась здравость. Почему Рябинин не осмотрел квартиру? Потому что естественная смерть. Почему он не поискал полтергейста, ту самую пружину, которая стучала на пленке диктофона? Я вспомнил, что, рассказывая ему о полтергейсте, ни к чему его не привязал: ни к адресу, ни к фамилии. Рябинин просто не знал, что это та самая квартира. Мы подъехали к прокуратуре. И я взорвался: — Сергей Георгиевич, это же убийство! — Неужели? — Могу поклясться чем угодно! — Нужны не клятвы, а доказательства. — Логика доказывает. — Как же? — Поскокцев бил жену… — Многие жен бьют. — Придумал полтергейст… — Скажет, что шутил. — Полтергейст — часть его плана! — Какого? — Выманить у жены доллары… — На дело, на покупку квартиры. — Фиктивно! Посмотрите, сколько ему выгод от смерти жены! Шестьдесят тысяч долларов получил, с любовницей соединился, квартира на Вербной тоже досталась ему… — Боря, ты можешь привести еще сотню доказательств. Но все они не будут иметь значения без главного — без причины смерти. Умом я понимал, что следователь прав. Что было в моей работе самым тяжелым и противным? Нет, не физическая усталость, не голод и недосыпы, не бандитские ножи и пули… Бессилие. Все знают, что такой-то преступник, а ничего не сделать — не доказано. Впрочем, к чему я выворачиваюсь наизнанку, если существуют бандитские группировки, о которых всем известно и никто их не трогает? Рябинин положил мне руку на плечо. — Боря, сперва узнаем результат вскрытия… — Когда узнаем? — Судмедэксперт обещал позвонить завтра. На следующий день я поймал себя на том, что ничего не делаю, а жду рябининского звонка. Слишком он осторожен, следователь прокуратуры Рябинин. Нужно возбудить уголовное дело, сделать на Вербной обыск, а потом колонуть Поскокцева по всем правилам допроса. Задержать на трое суток и запихнуть в камеру. Потрясти Камиллу, которая наверняка была соучастницей. Но я бессильно опускал руки: ну да, не было оснований, поскольку Антонина Михайловна умерла своей смертью. В полдень я решил больше не ждать и встал, чтобы отправиться на встречу с одним наркоманом. Это в полдень. А в двенадцать часов пять минут зазвонил телефон. Я схватил трубку, и она вежливо поздоровалась со мной голосом Рябинина. Я не вытерпел: — Сергей Георгиевич, ну? |