Книга Китайская гувернантка, страница 120 – Марджери Аллингем

“Сколько времени потребуется Тиму, чтобы уложить мужчину спать?”

“О, боюсь, пока мистер Бэзил не устанет”. Миссис Брум произнесла это заявление небрежно. “У него был очень длинный день, так что он, возможно, скоро уснет, но я знаю, как он играл пару часов, выматывая всех до нитки. Вы выходите замуж за очень многострадальную семью, мисс.”

“С какой стати они его терпят?”

Миссис Брум рассмеялась. “О, это касается не только его, моя дорогая. Они терпят самых необычных людей. Они собирают их. Это только потому, что им нравится быть терпимыми. Я никогда не слышал, чтобы старшие поколения были такими, но по тому, как мистер Юстас и мисс Элисон продолжают, можно подумать, что они пытаются загладить какой-то совершенный ими грех!”

Эта мысль вылетела у нее из головы, и она слегка смущенно дернулась, что было так характерно для нее.

“Теперь я совсем не такая”, - счастливо сказала она. “Если я кого-то люблю, я прощу его, но если нет, то уж точно не прощу. Если ты терпишь ужасных людей и даже не любишь их, то ты поощряешь ужасность и ничего более. Ну, я хочу сказать, не так ли? Неважно. Пойдем, и я расскажу тебе все о моем мистере Люке. Он всегда так интересовался мистером Тимом, и думать об этом будет приятнее, чем рыдать над моим бедным лиловым пальто ”.

На кухне пахло теплом и душно, и единственным источником света была маленькая светящаяся веревочка, перекинутая через яркий экран электрического обогревателя, который миссис Брум установила в имитацию камина, чтобы для влюбленных все выглядело “как дома”.

Дверь в дом осторожно приоткрылась, и Тим просунул голову. “Джулия?”

“Я здесь, в кресле”. Они оба перешептывались, и он обошел стол, осторожно нащупывая дорогу.

“Он сейчас успокоился?” - пробормотала она, когда он склонился над креслом.

“Думаю, да. Он постоянно засыпает, храпит, как паровозик, и снова просыпается. Потом он думает, что пойдет и поищет что-нибудь покороче для своего пересохшего горла! Впрочем, забудь о нем. Я думаю, ему сегодня вечером вот-вот хватит. Где ты? О Боже мой, моя дорогая, где ты?”

“Сюда. Пойдем, здесь полно места”.

Он забрался в протестующую корзинку, подставив ей плечо и притянув ее голову к ложбинке у себя на шее.

“Будь проклято это кресло! Что за штука для занятий любовью! Как это похоже на Нэн - ожидать от нас этого”. Джулия смеялась, тряся шумное приспособление, и он присоединился к ней.

“Она поддерживает свет на вечеринке”, - выдохнула она.

Он начал хихикать. “С таким же успехом мы могли бы попытаться лечь спать в аккордеоне! Не смейся, не смейся. ‘Это закончится слезами’. Я хочу поцеловать тебя. Я хочу поцеловать тебя. Где твой рот, женщина?”

Джулия напряглась. “Послушай”.

Мальчик вытянул шею, и они затаили дыхание.

Дом вокруг них скрипел и дышал, но все еще был оазисом частичной тишины среди бесконечного шума огромного города. И все же единственными различимыми звуками, которые доносились до них, были далекие гудки буксиров на реке, грохот скрытых поездов.

“Мне жаль”, - прошептала Джулия. “Мне показалось, я слышала его на лестнице”.

“Он бы сюда не спустился. Если он снова встанет, то умчится в столовую "тантал", и в этом случае через минуту раздастся оглушительный грохот, когда он упадет ничком. Ему нужен всего лишь еще один укол, чтобы он отключился. На этот раз он меня подвел. Выброси его из головы ”. Тимоти снова устроился поудобнее, но момент был упущен, и хотя он по-хозяйски обнимал ее, потираясь губами о ее ухо, она чувствовала, что его мысли ускользнули от нее. Она сдержала приступ паники, но это было нелегко, и она задрожала.