Книга Китайская гувернантка, страница 64 – Марджери Аллингем

“Снова в Эбфилд”, - сказал он как можно небрежнее, усаживаясь на край круглой оттоманки, которая занимала огромное пространство в проходе между камином и дверью. “Я видел человека по имени советник Корниш: он, похоже, думал, что вы или Кто-то другой, должно быть, послали меня”.

“И мы это сделали?” Элисон вопросительно посмотрела на свою подругу.

“Я этого не помню”. Красивые глаза мисс Айчесон невинно посмотрели на него. “И все же имя знакомое. Он член совета Эббфилда?”

“Я полагаю, что да. Он отвечает за строительство многоквартирного дома”.

“О, конечно. Комитет "Скайлайн", Элисон. Он бедняга с ужасным характером. Я помню ”. Мисс Флавия была в восторге. Ее милосердие никогда не было более заметным. “Я могу представить, что он помнит меня, но я не могу понять, почему он должен был предположить, что я должна была послать тебя к нему. Конечно, людям с ограниченными возможностями приходят в голову дикие идеи. Ну, он тебе помог? О чем ты его спросила?”

Тимоти, казалось, был в недоумении, и Элисон, неправильно истолковав его реакцию, тактично вмешалась.

“Айч на вершине мира. Она получила письмо от министра”.

Красное лицо мисс Айчесон озарилось застенчивым удовольствием. “О, это пустяки. На самом деле это всего лишь благодарность, ” сказала она, “ но она от Уайтса, а не от Дома, и она подписана, и там даже есть небольшой постскриптум его собственной рукой, в котором он благодарит меня за мое ‘ясное изложение’. Я очень расстроен. Я признаю это.”

Тимоти нахмурился. Его молодое тело было напряжено, и когда он сидел, скрестив длинные ноги, он нервно постукивал пальцами по колену.

“Это министр жилищного строительства? Это бизнес Эббфилда?”

Смех Элисон заставил его замолчать.

“О, нет, моя дорогая, Эбфилд - это очень мелкое пиво. Это план Трафальгарской площади”.

Мисс Айчесон издала счастливую череду негромких хрюкающих звуков. “Это другой трюк!” - с удовлетворением объявила она. “Я ожидаю, что чересчур серьезные маленькие человечки добьются своего в Эбфилде, и с этим ничего не поделаешь, потому что эта часть Лондона и так испорчена. В подобном случае просто делаешь то, что можешь, и не разбиваешь себе сердце, если терпишь неудачу ”.

“Корниш не произвел на меня впечатления маленького человечка”. Тим, казалось, был поражен собственной горячностью, и Элисон обратила на него свои широко раскрытые серые глаза, тоже удивленная.

Флавия Айхесон отмахнулась от протеста большой мужской рукой. “Скорее всего, нет”, - согласилась она. “Я вообще не могу его представить. Я помню только, как он был зол и как почти груб, так что все остальные участники конференции были на грани смущения. Однако он был чересчур серьезен, не так ли? Эти милые ребята вспоминают какую-нибудь картинку из своего детства, какую-нибудь маленькую несправедливость или уродство, и позволяют этому разрастись в огромный эмоциональный нарыв, гораздо, гораздо более болезненный, чем первоначальная рана… Не позволяй им влиять на тебя, дорогой мальчик ”.

Они с Элисон обменялись взглядами и внезапно сами почувствовали себя крайне неловко.

Мисс Айчесон сделала над собой усилие, ее лицо покраснело, а голос дрожал от волнения.

“Это расследование твоего рождения - очень трудный и неловкий опыт для тебя, Тимоти, и мы с Элисон оба чувствуем (хотя, конечно, мы тебя не обсуждали, не думай так!), что реальная опасность заключается в том, что ты потеряешь чувство меры и будешь яростно раскачиваться то в одну, то в другую сторону. Налево или направо.”