Книга Китайская гувернантка, страница 96 – Марджери Аллингем

Люк был очень серьезен. Картина разворачивалась перед его знающим взглядом, как симптомы знакомой болезни перед врачом.

“Это тот, кого они называют монголом, сэр?” - пробормотал он, не отрывая взгляда от своих записей.

“Не совсем. Но он не прав. И все же он не дурак. Я бы хотел, чтобы он был таким. В некоторых отношениях он чертовски умен. Ужасно умен”.

Люк сидел, потирая подбородок. Вся его подготовка и опыт заставили его уклониться от ловушки, которая, как он видел, открывалась перед ним, и все же его человеческое суждение говорило ему, что ее не существует и что этот человек, каким бы заблуждающимся он ни был, по крайней мере честен.

“Сыновья, как правило, идут в своих матерей”, - лукаво начал он.

“Камеристка? Агнес Лич? Конечно, я думал об этом”. Корниш жестом отмел это предположение. “Монахини подумали об этом. Они заподозрили меня и настояли на том, чтобы привести женщину, пока наблюдали за нами, чтобы посмотреть, было ли там узнавание. Я мог солгать. Вся история моей первой жены могла быть выдумкой. Я признаю это ”.

“Нет, нет, сэр”, - тихо смеялся Люк. “Пойдемте. Это совсем не то, что я имел в виду. Есть старое английское слово, которое в наши дни используется не часто, но при случае все еще полезно, и это ‘подменыш’. Известно, что матери делали это и раньше ”.

“Нет”. Корниш покачал головой с упрямством мученика. “Я думал об этом. С тоской. Это был бы приятный, легкий, щадящий выход, не так ли? Но жизнь не такова, или я не находил ее такой ”.

Люк откинулся назад. Он знал, что зря потратит время, но не мог удержаться, чтобы не попробовать.

“Мою официальную жизнь нельзя было назвать спокойной, - сказал он, - но я никогда не находил ее даже близко такой последовательной, как у циников. ‘Сюрприз, сюрприз!’ На мой взгляд, это послание жизни. Послушайте, сэр, что заставляет вас думать, что у вас с вашей первой женой родился бы такой ребенок, какого вы мне описали? Нет. Пока не отвечайте. Но тогда скажи мне, какого ребенка ты мог ожидать от этой ненормальной Агнес Лич в матери?”

Советник покачал головой. “Вы имеете в виду очень хорошо, суперинтендант”, - сказал он. “Я хотел бы вам верить, но не упускаете ли вы кое-что из виду?" Какие шансы у ребенка, мать которого, моя первая жена, происходила из самых ужасных трущоб — и, поверьте мне, сегодня в Англии ничто не сравнится с Терк-стрит, когда я был мальчиком, — а затем, почти на следующий день после его рождения, была брошена слабоумной, истеричной девчонке, которая в ужасе тащила его через сельскую местность? Разве это не объясняет его, кем бы он ни стал?”

“Нет, сэр”. Люк говорил быстро. “Нет, если он такой, как вы описываете”.

“Но вы так не думаете?” В лице мужчины была мужская наивность и все страстное невежество ненаучного ума в глубоко эмоциональном вопросе.

“Нет, сэр”. Люк тоже был отцом, но также и практичным человеком. “Пока его как следует кормили — а он должен был таковым быть, чтобы выжить, — не роняли на голову и держали в разумном тепле, это ему совсем не повредило бы”.

“Я думаю, вы ошибаетесь”.

Корниш говорил просто, и его слабость проявилась, как у человека, бередящего рану. “Это была моя вина. Я должен был знать, что ребенок появится на свет, и я должен был быть там, чтобы взять на себя ответственность, когда умерла моя жена. Это был долг, который я не выполнил. Королевские ВВС были разумны в таких вопросах. Ты не согласен?”