Книга Полиция на похоронах, страница 113 – Марджери Аллингем

Дядя Вильям послушался. Он еще немного поворчал, так что можно было разобрать слова «козел отпущения» и «отвратительный балаган», но в конце концов уселся на место.

Тетя Каролина улыбнулась старому Фезерстоуну.

— Я вам очень благодарна, — сказала она. — Вы вели себя как старый преданный друг. Ну, а теперь я хочу, чтобы вы все сели, потому что я хочу вам кое-что сказать, прежде чем начнется ужин.

Маркус бросил взгляд на Кемпиона. Им обоим пришла в голову одна и та же мысль. Следует ли говорить теге Каролине о том, что кузен Джордж находится в городе? Однако, подходящий момент был упущен, так как тетя Каролина снова заговорила:

— Я очень рада, что дознание закончилось таким образом, — начала она, — и очень признательна всем, кто нам помогал. Но вот что следует нам всем помнить — это ужасное дело еще не закончено, и наш дом все еще покрыт позором, как и в том случае, если бы кто-нибудь из нас был арестован.

— О, мама, как вы можете так говорить? Как вы можете? — Тетя Китти разрыдалась.

Тетя Каролина огорченно обернулась к ней.

— Не дури, Кэтрин, — сказала она. — Чувствительность иногда очаровательна, но сейчас она совершенно неуместна. Мы должны смотреть правде в глаза. Вердикт гласит, что Эндрю был убит каким-то неизвестным. Следовательно, до тех пор, пока убийца не будет найден и отдан в руки правосудия, на этом доме и на всех его обитателях лежит тень подозрения. Я уже говорила об этом мистеру Фезерстоуну, и он со мной совершенно согласен. Ужин сегодня будет менее торжественным, чем всегда, и начнется раньше обычного. Если кто-нибудь из вас хочет поговорить со мной, я буду у себя в кабинете. Мистер Фезерстоун, не подадите ли вы мне руку?

Старик тяжело поднялся и предложил миссис Фарадей свою руку, являя собой картину изысканной старомодной учтивости, в чем он, конечно, полностью отдавал себе отчет.

Не успели они пройти и трех шагов, как разразилась буря. В холле послышались крики протеста, сопровождаемые резкими звуками мужского голоса. В следующий миг белая дверь главной гостиной в «Сократес Клоуз» распахнулась, и в комнату ввалился кузен Джордж в сопровождении взволнованной и растрепанной Элис.

Старый Фезерстоун, который не мог разглядеть лица вошедшего, возможно, был единственным человеком в этой комнате, не испытавшим шока.

И в Томб-Ярде, когда кузен Джордж чувствовал себя не слишком уверенно, он не выглядел особенно привлекательной личностью; но в этот момент кузен Джордж, явившийся вершить суд и расправу с агрессивным выражением лица и пьяным блеском в маленьких глазках, был поистине омерзителен. Даже тетя Каролина остановилась на полпути, дрожа и не произнося ни слова. Тетя Китти вскрикнула. Помахав ей рукой, кузен Джордж вошел в комнату и захлопнув дверь перед носом Элис.

— Привет, Китти, вот черт и явился снова, — заговорил он низким голосом, неожиданно прозвучавшим, как у образованного человека. Он окинул взглядом собравшихся в комнате. Никто не пошевелился и не сказал не слова. Кузен Джордж явно торжествовал. Его отвратительная фигура в замызганном синем костюме и обветренное красное лицо с перекошенным ртом выражали испытываемое им нескрываемое удовольствие.

— Садитесь, вы все, — хрипло произнес он. — Внесите упитанного бычка. Блудный сын явился.