Книга Полиция на похоронах, страница 116 – Марджери Аллингем

Все взоры обратились на дядю Вильяма, который бросил вопросительный взгляд на свою мать, но старая тетя Каролина кивнула, и Вильям покорно встал и позвонил в колокольчик.

Капитуляция была полной.

Кузен Джордж расхохотался.

— То-то же, — произнес он. — Ты у меня часто будешь проделывать эту процедуру.

Когда появилась испуганная Элис, он распорядился.

— Виски с содовой, — сказал он, не дав никому произнести ни слова, — и чтобы все это было охлажденным.

Женщина бросила возмущенный взгляд на свою хозяйку, но тетя Каролина кивнула, и она поспешно вышла из комнаты.

Кузен Джордж откинулся на спинку стула.

— Судебные дела по поводу убийства всегда привлекают внимание публики, правда, тетя? — пробурчал он. — Я думаю, мою краткую биографию охотно напечатают в крупнейших газетах, если я захочу рассказать все, что я знаю о старом Эндрю. А вы как думаете?

Эта, казалось бы, невинная реплика произвела неожиданное действие на тетю Каролину, которая враз окаменела.

— Мистер Фезерстоун, я буду очень вам признательна, если вы откажетесь от участия в нашем ужине сегодня вечером. Вы наш старый друг, и я могу вас об этом попросить.

Старый Фезерстоун наклонился к ней и, хотя он говорил тихо, звуки его дребезжащего голоса разнеслись по всей комнате:

— Милая леди, — сказал он, — это же шантаж, вы понимаете. А за шантаж полагается очень суровое наказание.

— Конечно, шантаж, — небрежно отозвался из глубины кресла кузен Джордж. — Но очень немногие люди подают на шантажистов в суд, не правда ли, старый лис? Эта семейка на меня в суд не подаст, не волнуйтесь. Идите и делайте то, что вам говорят.

Старик хотел сказать еще что-то, но тетя Каролина положила ладонь на его руку, и он передумал. Старый адвокат поклонился своей подопечной и ее домочадцам, с ледяным выражением лица посмотрел на кузена Джорджа своими близорукими глазами и направился к двери. Элис, вернувшаяся с подносом, посторонилась, чтобы его пропустить.

Разглагольствования кузена Джорджа прервались с появлением графина с его любимым освежающим напитком, который по его настоянию был поставлен возле кресла прямо на пол. Когда горничная ушла, он уселся со стаканом в руке и вытянул ноги.

— А эти ручные щенята останутся? — спросил он, указывая на Кемпиона и Маркуса.

Маркус живо прореагировал на это замечание, заиграв желваками. Кемпион, напротив, остался совершенно безучастным, надежно укрывшись под маской вежливого простодушия.

— Если вам этого не хочется, нет, — ответила тетя Каролина.

Кузен Джордж окинул молодых людей наглым взглядом.

— Мне безразлично, кто услышит то, что я собираюсь сказать, — произнес он. — Я знаю то, что я знаю, и у меня есть свидетель, готовый это подтвердить. Я пришел сюда с карающей десницей. А меня нужно подкупить, чтобы я не рассказал все, что я знаю, полиции. Я бы и раньше здесь появился, но, как я уже говорил, в прошлый четверг я немного выпил и подрался с полицейским, так что меня посадили на семь дней. Один из Фарадеев, живущих в «Сократес Клоуз», напился и буянил — какой заголовок для местной газеты! Может быть, вы хотели бы об этом написать, Вильям? Или вы хотите поберечь свои силы? Я собираюсь в будущем заставить вас поработать. Да, тетя, лучше бы вы выпустили этих двух ленивых зеленых ящериц на травку. Семейство должно познакомиться со мной поближе. Небольшой разговор по душам нам не помешает. И, кстати, вам незачем посылать за полицией. Я с ними уже виделся сегодня днем, как только прибыл в Кембридж. Они были вполне удовлетворены моим появлением. Если что-то здесь будет не по мне, я нанесу им еще один визит. Я ведь сказал, что у меня в руках главный козырь, и так оно и есть.