Книга Сладкая опасность, страница 103 – Марджери Аллингем

Когда графин, стоявший на маленьком столике в центре комнаты, внезапно задрожал, атмосфера в гостиной доктора, которая и без того была достаточно напряженной, мгновенно накалилась до предела. Тетя Хэтт закричала, Гаффи вскочил на ноги, а Хэл, над головой которого пролетел выстрел, бросился к окну.

Но реакция доктора Галли была настолько более поразительной, чем само явление, что они забыли о своей тревоге в своем удивлении его поведением. Он вскинул руку и с горящими глазами и преобразившимся лицом громко воскликнул: ‘Он наносит удар! Он проявляет свою волю!’

Он не дал никаких объяснений этим загадочным высказываниям, но, обнаружив, что находится в центре внимания, повернулся и обратился к компании голосом, совершенно не похожим на его обычное застенчивое бормотание. Перемена в нем была экстраординарной. Он держался очень чопорно, и в нем чувствовалась новая сила, как будто он стал обладателем новой и могущественной личности.

‘Поскольку он решил действовать без моей помощи, мы предоставим это ему", - сказал он. ‘Вы все, пожалуйста, сидите очень тихо’.

Тетя Хэтт хотела что-то сказать, но он жестом заставил ее замолчать, и она сидела, глядя на него, с откровенным недоумением, ясно написанным на ее добром лице.

Гаффи кашлянул. Все происходящее показалось ему непостижимым. Внезапное возвращение Кэмпиона исчерпало его способность удивляться, и, кроме того, атмосфера комнаты, которая, казалось, была полна едкого дыма, похожего на ладан, но менее приятного, начинала причинять ему дискомфорт. Он чувствовал головокружение и необъяснимую сонливость.

Именно в этот момент произошло третье отвлечение внимания, вызванное приходом Аманды, которая хладнокровно вошла в комнату, ее правая рука небрежно покоилась в кармане куртки. Она улыбнулась доктору, который нетерпеливо повернулся к ней.

‘Ты опоздал", - раздраженно сказал он. ‘Час прошел. Это час Касаэля — ты это знаешь. Встань вон там’.

Он указал на стул, стоящий справа от эркерного окна. Когда Аманда подошла к нему, она потревожила складки прикрывавшей его занавески, и удушливый ароматный дым в воздухе стал более плотным.

‘Без четверти семь", - причитал доктор Галли. "Без четверти семь, а мы еще не начали’.

Он передвинул стол из центра комнаты и принялся скатывать ковер. Поскольку его поведение стало по-настоящему эксцентричным только после того, как он разбил графин, а тетя Хэтт, Гаффи и Мэри были все трое медленно соображающими, обычными людьми, они сидели и тупо смотрели на него, слишком изумленные, чтобы пошевелиться.

Он пинком перекинул свернутый коврик через дверной проем, и они сидели, глядя на доски, которые он показал. Они были дубовыми и почерневшими от времени, а на их тусклой поверхности мелом был нанесен любопытный рисунок. Он представлял собой квадрат площадью девять футов с линией, проведенной параллельно каждой из двух противоположных сторон, образуя прямоугольные поля. Они были заняты крестами и треугольниками, в то время как в центральной области между ними был нарисован круг, соприкасающийся с параллельными линиями. Внутри находился круг поменьше, концентрический первому кругу, и он снова содержал квадрат. В пространстве между первым и вторым кругами имя Касаэль было написано три раза, а на всех четырех сторонах внутреннего квадрата крупными буквами было напечатано имя Аштарот.