Книга Сладкая опасность, страница 104 – Марджери Аллингем

Некоторое время никто, кроме Аманды, не осознавал всего значения этого зрелища, но тетя Хэтт поднялась на ноги.

‘Воздух здесь удушливый, доктор", - сказала она. ‘Думаю, я выйду в сад’.

Он повернулся к ней. ‘ Сядь, ’ резко сказал он.

Тетя Хэтт покорно села; почему она так до конца и не поняла, за исключением того, что любопытство сыграло большую роль в ее смешанных эмоциях именно тогда.

Доктор Галли перегнулся через спинку дивана и достал длинный черный халат, который он надел. А затем, осторожно ступая, чтобы не наступить на меловые линии, он встал в центре внутреннего квадрата.

‘Теперь, ’ сказал он, ‘ я объясню’.

Снаружи разразилась гроза, и вздохи ветра в сочетании со звуком дождя, хлещущего по листьям, делали сцену в комнате каким-то образом более фантастичной, более убедительной, чем если бы светило солнце.

Сильный раскат грома над их головами на мгновение заглушил голос старика, и даже флегматичный Гаффи почувствовал трепет. Иногда вещи настолько необъяснимы, настолько неожиданны, что они оглушают чувства, заставляя их хотя бы на мгновение принять их. После того, как отгремел раскат грома, в маленькой комнате воцарилась полная тишина, пока все пятеро сидели с горящими глазами и внезапно сбившимся дыханием, наблюдая за фигурой в черной мантии.

‘Есть много наук, ’ начал доктор Галли, ‘ которые были забыты. Было время, когда люди добровольно отдавали свои жизни в поисках власти, о которой и не мечтают современные студенты-оболтусы. Сорок лет назад я решил, что буду подражать этим людям и, возможно, обыграю их в их собственной игре.

‘В течение многих лет, ’ страстно продолжал он, - я стремился с помощью замечательных книг, оставленных мне в этом доме, стать мастером тех оккультных наук, которыми так глупо пренебрегали в наши дни.

‘Я усердно учился, ’ продолжил он, обратив на них сверкающий взор, ‘ и бесчисленными мелочами доказал, что был прав. Я мог бы рассказать вам о замечательных исцелениях, произведенных на добрых людей в здешних краях с помощью силы воздуха. Некоторые деревенские жители знают меня таким, какой я есть, и уважают меня за это, так же как их предки не так давно уважали великого доктора Ди, придворного мага королевы Елизаветы.

‘Но, ’ продолжал он с растущим пылом, и в его словах было столько нервной силы, что теперь они вряд ли смогли бы сдвинуться с места, если бы захотели, ‘ хотя в мелочах я был достаточно успешен, чтобы знать, что я прав, в больших вещах я всегда был разочарован. Сначала я думал, что во всем виноваты мои книги или что я сам из-за своего раннего воспитания стал слишком грубым, слишком материалистичным для достижения своих целей. Но семь ночей назад я добился успеха. Наконец-то он пришел. Появился сам Аштарот.

‘Подождите!’ - продолжал он, разводя руками. ‘Подождите! Вы все это услышите. Вы увидите, к какому триумфу привели меня мои занятия. Семь ночей назад, в час Метраттона, я был один в этой комнате, стоя внутри своего круга и призывая его появиться. Я постился три дня. Эта комната была усыпана кориандром, сорбетом и беленой, и я сделал все остальные необходимые вещи, о которых вам не подобает слышать. После того, как я повторил свое заклинание, он появился.

‘Он пришел не в своем обычном обличье, а собственной персоной, как мужчина. Когда я вызвала его, он подошел ко мне, и я поняла, что мои заклинания недостаточно сильны, чтобы удержать его. Чтобы он не причинил мне вреда, я стал его слугой. Он остался в моем доме и спрятался, и я повиновался ему. Я подвел его в одном. Я думал, что он бросил меня, но после... — он повернулся к ним, и его лицо просветлело, пока не стало поистине устрашающим, а Аманда сжала пистолет в кармане, пока сталь не впилась ей в плоть, — ... но после того, - продолжил он, - как он попал в мои руки, я стал его хозяином. Я нашел его на пустоши таким пораженным, что дух не мог покинуть тело. Я привел его обратно сюда, и он был моим пленником. Но я боялся. Тело умирает, и хотя я питал дух тем, что, как говорят мои книги, является его главной пищей, - дымом амбры, ладана, красного сторакса, мастики и шафрана, - он еще не выздоровел.’