Книга Сладкая опасность, страница 16 – Марджери Аллингем

Высокий светловолосый молодой человек в очках в роговой оправе кивнул.

‘Я так думаю. В конце концов, насколько нам известно, Пикки Дойл и его друзья - единственные люди, которые заинтересованы в этом деле, кроме нас, и в нашем нынешнем положении, когда нам не за что ухватиться, давайте пойдем и посмотрим, что есть у другого парня.’

‘Вот это разумно", - сказал мистер Лагг с возвышенной уверенностью человека, который не может представить ситуацию, когда его мнение бесполезно. ‘Только все, что я говорю, это сначала узнай, с кем тебе приходится иметь дело. И если ты понимаешь, кого я имею в виду, оставь это в покое’.

Мистер Кэмпион проигнорировал его. ‘ Послушайте, Фаркуарсон, ’ сказал он, ‘ в вашем положении главного конюшего, я хотел бы знать, не могли бы вы сделать все необходимые приготовления? Оплати наши счета, подай уведомление и проследи, чтобы мы уехали сегодня вечером.’

‘Сегодня вечером?’ - запротестовал мистер Лагг. ‘У меня назначена встреча сегодня вечером. Я не хочу оставить плохое впечатление о заведении. Люди начнут болтать, и это может показаться забавным’.

Его дальнейшие возражения были прерваны осторожным постукиванием в наружную дверь. Он неторопливо пошел открывать, все еще протестуя, и вернулся через минуту или около того, чтобы сообщить, что месье Этьен Флери безутешен, но не мог бы он перекинуться парой слов с мистером Рэндаллом?

Гаффи вышел в некотором удивлении и был еще более поражен, обнаружив, что на пороге стоит сам маленький человечек. Он был розовым и извиняющимся, и Гаффи, осознавший удар по своему достоинству, который он, должно быть, перенес, будучи вынужденным заниматься чем-то лично, вопросительно посмотрел на него. Менеджер едва мог говорить.

‘Месье Рэндалл, я в отчаянии. Вы составите мне компанию?’

Он провел молодого человека в незанятый номер дальше по коридору и закрыл дверь со всеми предосторожностями. Убедившись, что его никто не может подслушать, он повернул к своему посетителю сияющее лицо, украшенное таким выражением горя, что пробудило все сочувствие Гаффи, а также его любопытство.

‘Месье, ситуация, в которой я нахожусь, как вы бы сказали, отвратительна. Я уничтожен. Моему миру пришел конец. Было бы бесконечно лучше, если бы я был мертв.’

‘Все в порядке", - сказал Гаффи, не зная, что еще сказать. ‘Что случилось?’

‘Невыразимый идиот, который жаловался, ’ продолжал мсье Флери со слезами на глазах, ‘ он ушел. Он ушел, выполз из отеля, как настоящий запах, но это еще не все. Обстоятельства, которые я не осмеливаюсь разглашать, обстоятельства, которые вы, мой дорогой мсье Рэндалл, как человек чести поймете и уважите, козни судьбы, над которыми я не властен, вынуждают меня настаивать на том, чтобы некто Смит вернул все, что он мог взять — без сомнения, по какой—то вполне простительной ошибке - из комнаты этой канальи, которую мы все так справедливо ненавидим.’

‘ Послушай, - сказал Гаффи, дрожа между чувством вины и желанием помочь, - это будет довольно неловко, не так ли? - спросил я.

‘Неловко? Никогда в своей карьере я не испытывал такого чувства смущения, которое сейчас переполняет меня! Но что я могу сделать? Я говорю вам, что вся моя жизнь, судьба моего отеля, который является самим моим существованием, зависят от возвращения некоего, — мсье Флери сглотнул— ‘ некоего письма, которое, как Смит, несомненно, подозревал, было его собственным.