Книга Сладкая опасность, страница 3 – Марджери Аллингем

В остальном он был сдержанной, приветливой душой, знатоком вина и истово верил в святость дворянства.

До Гаффи начало доходить, что мсье Флери был более чем обычно рад его видеть. В его приветствии был элемент облегчения, как будто молодой человек был избавителем, а не предполагаемым гостем, и его первые слова изгнали все воспоминания о нетрадиционном отъезде, свидетелем которого он только что стал.

‘Назовите имя маленького доброго человека, ’ сказал управляющий на своем родном языке, ‘ для меня удивительно ясно, что вы, мой дорогой месье Рэндалл, прибыли благодаря прямому вмешательству самого Провидения’.

‘Правда?’ - спросил Гаффи, чей французский был далеко не идеален и который уловил смысл только последней части предложения. «Что-нибудь случилось?’

Мсье Флери осуждающе развел руками, и хмурая складка на мгновение нарушила спокойствие его лба.

‘Я не знаю», - сказал он. ‘Когда вы вошли, я был в затруднительном положении — как вы сказали бы, в замешательстве. И затем, когда прозвучало ваше имя, я сказал себе: «Вот мой избавитель; вот человек из всех остальных, который больше всего поможет мне». Дворянство для вас как открытая книга, м. Рэндалл. Нет никого, кто претендовал бы на титул, с кем бы ты не встречался.’

‘Вот, я говорю, не полагайся на это", - поспешно сказал Гаффи.

‘Ну, скажем, никого сколько-нибудь важного?’

Мсье Флери повернулся к своему столу, и его посетитель увидел, что этот блестящий пантехникон, обычно такой безупречный, теперь был завален справочниками, большинство из которых были древними томами, засаленными от долгого перелистывания. Берк и Дон были далеко впереди, и большой носовой платок с гребнем лежал на квадрате папиросной бумаги поверх лондонского телефонного справочника.

‘Представьте себе мое замешательство!’ - сказал мсье Флери. ‘Но я объясню’.

С видом человека, которому не терпится рассказать о своих проблемах, но не без должной компенсации чувствам своего слушателя, он достал два стакана и графин из маленького шкафчика в панельной обшивке, и несколько секунд спустя Гаффи обнаружил, что потягивает редкое Амонтильядо, пока его хозяин говорит.

Мсье Флери обладал склонностью к драматизму. Открыв огромный реестр, он указал на три имени в середине последней страницы.

‘Мистер Джонс, мистер Робинсон и мистер Браун из Лондона", - прочитал он. ‘Разве это не зловеще? Я не капуста. Я не вчера родился. Как только Леон указал мне на эти записи, я сказал: "Ах, здесь есть тайна". ’

Гаффи, желая поздравить М. Флери с его способностью к обнаружению, хотя бы в благодарность за шерри, был не очень впечатлен.

‘Я никогда о них не слышал", - сказал он.

‘Подождите...’ мсье Флери поднял палец к небу. ‘Я наблюдал за этими посетителями. Все трое молоды; безошибочно можно узнать, что они из дворянства. У одного из них — как бы это сказать? — манеры. Остальные ухаживают за ним с заботой и почтением придворных. Слуга загадочен.’

Француз сделал паузу.

"Даже это, - продолжал он, повышая голос и перенимая горловое бормотание модного diseeur, ‘ даже это само по себе не представляло бы интереса. Но этим утром Леон, мой метрдотель, получил жалобу от четвертого посетителя, номер которого примыкает к люксу, занимаемому мистером Брауном из Лондона. Этот посетитель — ничтожная личность — девяносто франков в день и vin du pays — заявил, что в его комнате был обыск — как вы говорите? — превращенный в пузыри и писк. Ничего не было украдено, вы понимаете.’