Книга Танцоры в трауре, страница 123 – Марджери Аллингем

У него был странный мягкий голос с хрипотцой и утонченный акцент, который, как ни странно, совсем не был неприятным. Кэмпион поймал себя на мысли, каким, черт возьми, он был в школе.

Круглые глаза Йео были удивлены.

“Ты знаешь кого-нибудь, кому он не нравился?” - прямо спросил он.

“О”. Учитель танцев опустил руку, и его острое, иссохшее лицо стало поразительно любопытным. “О". Почему вы меня об этом спрашиваете?”

“Потому что я подумал, что ты можешь знать”, - флегматично объяснил Йео. “Он был твоим лучшим учеником или что-то в этом роде, не так ли?”

“Что ж”, — Зигфрид был польщен, — “Я научил его всему, что знал сам. Его уравновешенность, его грация, его божественный дух были моими. Но его современная техника… Нет, я не думаю, что могу претендовать на это. Я иногда ругал его за то, что он оставил классическую школу чистой красоты ради сложностей ужасного нового ритма ”.

“В любом случае, ты знал его”, - настаивал Йео. “Были ли у него враги?”

Зигфрид колебался, его рот сузился, а в глазах появилась злоба.

“Были люди, которые завидовали ему”, - чопорно сказал он.

Йео терпеливо ждал, пока, пожав своими согнутыми плечами, что говорило так ясно, как если бы он сказал, что сбрасывает сдержанность, Зигфрид сделал решительный шаг.

“Это может быть клеветой”, - сказал он. “Я не знаю, я уверен; закон такой нелепый. Но я действительно думаю, что кому-то следует рассказать. Я дам вам знать по секрету, инспектор, но я не собираюсь, чтобы ко мне потом приставали. Бедный мальчик был преследуем ”.

Казалось невероятным, что одно высохшее старое существо могло вместить в себя столько живого мощного яда.

“Сутане”, - сказал он. “Этот человек Сутане. Он не танцор. Он акробат, и толпа сделала из него бога. У него нет души, нет поэзии, совсем нет духа, и когда он увидел Бенни, он позавидовал ему. Он преследовал мальчика. Он заставлял его участвовать в своих шоу и держал его вне поля зрения, и все потому, что просто не осмеливался позволить ему появиться ”.

Он забыл о лучах солнечного света и подошел немного ближе, уткнувшись лицом в лицо инспектора и слегка прикусив губы от возбуждения.

“Бенни был здесь и плакался мне”, - настаивал он. “Если у Бенни был хороший выход, Сутане забрала его. Если была возможность надеть костюм, Сутане не разрешала этого. Если Бенни устраивал овации, Сутане насмехалась над ним. Мальчик был просто комом нервов после месяца или двух Сутане. Я не знаю, что произошло в конце. Я не могу читать газеты. Они отвратительны. Но что бы это ни было, Сутане была морально ответственна. Ну вот, теперь я вам рассказала. Моя совесть чиста. Но поймите, я не буду беспокоиться. Я не буду делать заявления и уж точно не пойду в суд. Мне нужно подумать о своих мальчиках и девочках. Я учу их быть артистами в истинном смысле этого слова, и мне никто не будет препятствовать ”.

“Конрад никогда не жаловался тебе ни на кого, кроме Сутане?”

Йео был невозмутимо невосприимчив к бормочущему лицу, которое было так близко к его собственному.

“Нет. Никто, кроме Сутане”. Старик стоял, кусая тонкие губы, его выпуклые глаза были мстительными. “Сутане убивала его дух, душила его и лишала жизненных сил. Но я не хочу больше ничего слышать об этом. Это расстраивает меня. Произошла трагедия, и бедный мальчик мертв ”.