Книга Танцоры в трауре, страница 137 – Марджери Аллингем

Мисс Финбро говорила с вялостью, которая придавала ее голосу фальшивое самодовольство.

Линда покраснела.

“Но я его не видела”, - сказала она. “Я даже не видела его прошлой ночью. Разве он не оставил для меня никакого сообщения?”

“Он очень обеспокоен, миссис Сутане”. Другая женщина была полна упрека. “Он постучал в мою дверь сегодня в пять утра и сказал мне спуститься и приготовить ему завтрак. Я все приготовила, а потом он отказался это есть. Он просто бросился на кухню, выпил чашку чая, а затем уехал на машине ”.

Она начала сильно дрожать и достала скомканный носовой платок.

“Вам придется извинить меня”, - сказала она. “Я плохо себя чувствую. Это единственное сообщение, которое он оставил”.

Даже в ее волнении призрак ее доминирующей личности оставался. Каким-то образом это усилило ее слабость. Она вышла, и вскоре Линда последовала за ней.

Дядя Уильям поднял глаза.

“Замечательная вещь”, - сказал он. “Что-нибудь пришло тебе в голову, Кэмпион?”

Кэмпион не ответил. Минуту или две он слонялся по комнате, а затем, убедившись, что женщины в безопасности наверху, а дядя Уильям погружен в свои невеселые мысли, он вышел на кухню и позаимствовал две железные гирьки с поварских весов.

В уединении маленькой музыкальной комнаты он вставил диск весом в четыре унции в диск весом в восемь унций и завязал их оба носовым платком. Затем, широко открыв окно внизу, он отступил назад и забросил белый сверток как можно дальше в самую густо заросшую часть сада перед собой.

Она перелетела через стену в кухонный сад, и он поспешил за ней, соскользнув через низкий подоконник на твердый, как железо, дерн внизу. Найти ее было нетрудно. Белая куча лежала между двумя рядами салата-латука. Он поднял ее и глазом описал широкую дугу, поместив себя в точку по окружности и окно в центре.

Его линия пролегала через кусты смородины, через пару дорожек и грядку с луком и заканчивалась у стены с одной стороны и грядки с кабачками с другой.

Он тщательно провел поиск, сделав поправку на ширину в четыре ярда в любую сторону.

Грядка с костным мозгом не принесла ничего, кроме прекрасной коллекции удивительных тыкв, но у дальней самшитовой изгороди вдоль второй дорожки он резко остановился. Именно здесь в предыдущую субботу в полдень прекратилась стрижка, и садовник остановился и отложил ножницы. Его тележка и доски для сбора урожая все еще стояли там, у дорожки.

Кэмпион медленно шел дальше, пока его взгляд не остановился на темной неправильности в гладких острых очертаниях недавно подстриженных кустов.

Когда, наконец, он нашел это, он опустил руку в густые пружинистые ветви, и у него вырвался вздох. Он снял носовой платок с гирь в кармане и использовал батист, чтобы защитить свою находку от собственных отпечатков пальцев.

Пели птицы, и аромат цветов из другого сада проникал через низкую стену вместе с дуновением сверкающего на солнце воздуха, когда он стоял, глядя вниз на свою находку.

Это был посеребренный велосипедный фонарь.

Клубная комната "Зайца и гончих" была переполнена мебелью, несмотря на свои размеры. На огромном столе, за которым сидели старший инспектор Йео, детектив-сержант Инчкейп, оба из центрального отделения ЦРУ, старший инспектор Кулинг из окружной полиции и мистер Альберт Кэмпион, частный детектив поневоле, стояли, наряду с принадлежавшими этим джентльменам принадлежностями, тридцать семь пепельниц, на каждой из которых были надписи различной рекламы, полиантовое розовое дерево в замечательном горшке, треснувшая бутылка с затвердевшими чернилами и Библия с красным маркером.