Книга Танцоры в трауре, страница 64 – Марджери Аллингем

Линда вежливо провела церемонию, и миссис Геодрейк повторила имя, несомненно, тщательно запоминая его.

“Не ваш муж?” - спросила она и лукаво подмигнула другой женщине.

“Нет”, - сказала Линда.

“Он, конечно, на дознании”, - сказала миссис Геодрейк, осознавая, но нисколько не смущенная отсутствием поддержки в разговоре. “Моя дорогая, ты знаешь старину Плейелла, коронера? Он просто прелесть. Ужасно чопорный, конечно, но вполне милый. Он тебе понравится. Он поможет тебе пройти через это и поступит достойно. Тебе ужасно не повезло — ты здесь всего второй год. Кто у тебя был? Доктор Бувери, не так ли? Такой очаровательный пожилой персонаж, не правда ли? Как поживает ваша маленькая девочка? Я слышал, в деревне ее укусила собака. Детям никогда не следует заводить собак. Они так ужасно жестоки с ними, вы не находите? Я умираю от желания завести борзую, но моему мужу они не нравятся. Вы должны слушаться своего мужа, миссис Сутане? Я вырезал это слово из нашей свадебной службы, но это ничего не изменило ”.

Она рассмеялась, и они присоединились к ней вежливо, хотя и немного затаив дыхание. У Кэмпиона возникло неприятное чувство, что он должен что-то сделать, чтобы остановить ее, и он пожалел, что это не его собственный дом.

Миссис Геодрейк открыла сумочку и достала портсигар.

“Я буду курить свою, если вы не возражаете. Я пою”, - сказала она с короткой искусственной улыбкой, когда Линда несколько запоздало достала коробку с каминной полки. “Скажите мне, она была вашей большой подругой, эта девушка, которая была убита?”

Беспокойство в ее голосе было настолько поверхностным, что достигло высшей точки.

“Нет”, - беспомощно ответила Линда. “Я никогда не встречала ее раньше”.

“О, я понимаю. Друг вашего мужа. Как интересно!”

Яркие глаза внезапно напомнили мистеру Кэмпиону глаза его старого друга, суперинтенданта Станислауса Оутса.

“Нет, нет”. Линда была вынуждена перейти к обороне. “Она просто появлялась в его шоу, поэтому я пригласила ее спуститься, разве вы не понимаете?”

“О, друг по бизнесу?” миссис Геодрейк записала с трудом добытый факт на будущее. “Как ужасно неловко для тебя. Тем не менее, это намного лучше, чем кто-то, кого ты хорошо знал и кто тебе скорее нравился. Пожалуйста, скажи мне, как получилось, что она стала обнаженной? Деревня слишком заинтригована. Полицейский весь покраснел, моя дорогая. У тебя была нудистская вечеринка?”

Они оба безучастно уставились на нее, но прежде чем их искреннее удивление успело смениться раздражением, они увидели что-то задумчивое в ее проницательных, жестких глазах. Кэмпион поймал себя на том, что думает об оригинальной мисс Хойден из пьесы, не о бурной вульгарности, какой ее сделали поколения буйных актрис, а о собственном авторском образе, нездоровом и трагически неинтересном, чье энергичное воображение создало из полуслышанных сплетен из веселого мира идиллическую жизнь, полную распущенности и возбуждения, которую только самый свежий дух и крепкое телосложение могли пережить в течение пары дней. Сцена, богема, вечеринки, романтика; миссис Геодрейк, очевидно, воспринимала все это как синонимы.

Он украдкой взглянул на Линду. Она все еще выглядела немного сбитой с толку.

“О, нет”, - сказала она. “Она репетировала у озера. Она не была обнаженной. Видите ли, она была в купальном костюме для танцев”.