Книга Танцоры в трауре, страница 97 – Марджери Аллингем

Она сделала паузу, и Кэмпион старательно уставился в стену напротив, потому что знал, что Сутане смотрит на его лицо. Женщина продолжила.

“Бедняжка Хлоя! Я никогда не думал, что она опередит меня в этом. Я тот, кто должен быть в своей могиле. Сейчас я не в безопасности наедине с собой. Меня не было бы здесь, если бы кое-кто не привел меня с собой. Он хороший парень, раз разыскал ее старого приятеля и взял меня с собой, чтобы увидеть ее в последний раз. Он тоже собирается забрать меня обратно. Он должен, или я не вернусь. Вот он, вон там. Малыш Бенни Конрад. Я никогда его раньше не видел. Мило с его стороны, не так ли?”

Ее слабый, неопределенный голос затих, и она положила дряблую руку в тесной выцветшей лайковой перчатке на запястье Сутане.

“Пока, старина”, - сказала она и снова одарила его своей странной, затуманенной улыбкой с тошнотворной ноткой кокетства в ней. “Может быть, мы как-нибудь выпьем за старые времена?”

Замечание было едва ли вопросом, но среди горечи и поражения в ее голосе маленький огонек надежды дрогнул и погас, и она улыбнулась про себя. Она ушла, толпа расступилась перед ней, когда она неуклюже направилась к Конраду.

Сутане пошуршал деньгами в карманах, резко взглянул на Кэмпиона, который даже не взглянул на него, и приготовился предпринять первую попытку к бегству.

“Кэмпион, нам лучше уйти”, - мягко сказал он. “Пойдем”.

Мистер Кэмпион последовал за ним со странной неохотой. Когда они приблизились к миссис Поул, произошло мгновенное отвлечение. В дверях снова появилась горничная, держа над головами посетителей цветочный конверт. Это была достаточно разумная предосторожность, поскольку толпа была очень плотной, но это придало ее выходу вид триумфа, который был неуместен. Она добралась до своей госпожи, когда подошли Сутане и Кэмпион, и они услышали ее сообщение, затаив дыхание.

“Мальчик только что принес это, мэм. Сказал, что заявка на заказ задерживается. Не могли бы вы, пожалуйста, извинить?”

Миссис Поул взяла хрупкий сверток и разорвала его в тяжелой безвозвратной манере, которую, казалось, сочла совместимой со своей трагической ролью. Большой букет пурпурных фиалок выпал на пол, и дочь наклонилась, чтобы поднять их, мучительно покраснев. Миссис Поул обнаружила открытку в обломках конверта и прочитала из нее вслух.

“Хлое от Питера — ”Это совершенное сходство".

Цитата озадачила ее, и она повторила ее, переворачивая открытку, как будто ожидала найти ключ к ее значению на другой стороне. Разочарованная, она пожала пухлыми черными плечами и прогнала загадку.

“Кто-то, кто знал ее, без сомнения”, - сказала она. “У нее было много друзей. Как жаль, что они пришли так поздно, иначе они могли бы уйти с остальными. Поставь их для меня в воду, Джоанни. Если у меня будет время, я отнесу их завтра на могилу. Сколько цветов у нее было! Где бы она ни была, я уверен, ей приятно. Вам обязательно идти, мистер Сутане? С вашей стороны было очень любезно прийти. Я знаю, она была бы рада видеть вас всех здесь. Бедная, бедная девочка!”

Сутане пожал ей руку и пробормотал несколько в высшей степени подходящих слов. Кэмпион, который и сам был не лишен грации, восхитился его элегантной и успокаивающей непринужденностью.

Когда они с трудом выбирались за дверь, дочь хозяина дома, тяжело дыша, бежала за ними, сжимая букет Питера Брома.