Книга Патологоанатом. Истории из морга, страница 72 – Карла Валентайн

Похоже, жизнь начинает налаживаться.

Анатомическая экспозиция Викторианского медицинского музея и карнавальные показные шоу, о которых я упоминала выше, представляли собой причудливую смесь всяких курьезов: невероятные скелеты «русалок», составленные, на самом деле, из обезьяньих и рыбьих костей, бородатые или татуированные женщины, пресловутые Силачи и заспиртованные останки людей, которым не посчастливилось родиться, с разнообразными уродствами и деформациями. Однако наибольший трепет вызывают законсервированные органы нормального человеческого тела, так как люди своими глазами наблюдают то, что надежно спрятано у них внутри. Нравятся публике также и анатомические Венеры, и другие восковые муляжи, изображающее человеческое тело и его органы. Однако наибольшей популярностью всегда пользуются так называемые «замаринованные выродки». Этим термином в старину обозначали заспиртованные целиком тела младенцев. Конечно, в наше время в музеях такое словосочетание никогда не употребляется, так как это неэтичный анахронизм. Несмотря, однако, на то, что теперь эти образцы называют по-современному – плодами или мертворожденными младенцами – их выставление в музеях до сих пор является предметом ожесточенных споров, так как многие люди считают это неэтичным.

Различие методов извлечения органов в ходе патологоанатомического вскрытия определяется различным строением разных систем организма. После извлечения сердечно-легочного блока техник морга извлекает блок органов живота – совокупность таких органов, как желудок, поджелудочная железа, печень и селезенку. Потом следует мочеполовой блок – почки, надпочечники, мочевой пузырь и половые органы.

Я никогда не забуду, что когда во время стажировки впервые увидела матку и яичники, я была поражена их малыми размерами.

– И это она? – крикнула я так громко, что головы всех присутствующих сотрудников повернулись в мою сторону. Я не могла поверить, что они так малы. После всех менструальных страданий и вызывающих судороги болей, я воображала матку страшным, красным, зубастым чудовищем, покрытым острыми шипами. Мне даже подумалось, что она оскалит зубы, когда я прикоснусь к ней. Но, на самом деле, матка оказалась похожей на небольшую розовую сливу, а яичники напоминали два мягких миндальных орешка. Они выглядели такими хрупкими и безвредными. Я была потрясена, осознав, что такие ничтожные на вид органы могут причинять столько неприятностей! Я, конечно (хотя и не слишком охотно), примирилась с малостью и безобидной формой матки, но однажды я во время вскрытия обратила внимание, что матка имеет большие размеры, чем обычно, и сказала об этом врачу-патологоанатому.

– Док, вы не подойдете и не посмотрите вот на это? – спросила я, не зная, что делать.

Врач подошел, пощупал орган, прежде чем сделать длинный, аккуратный разрез вдоль длинной оси органа. Внутри оказался похожий на ангелочка ребенок, свернувшийся калачиком в чреве мертвой матери. Это было реальное воплощение того, что Иоанна Эбенштейн описывала как «безмятежного плода, свернувшегося в чреве старинной восковой анатомической Венеры». На таких муляжах студентов учили становлению, развитию и, даже, угасанию жизни.