Книга Патологоанатом. Истории из морга, страница 75 – Карла Валентайн

Джош не стал смеяться моему невежеству, а просто взял с полки емкость с цианоакрилатом – суперклеем, самым большим секретом любого морга, и сказал:

– Мы не можем зашить этот череп. Смотри, какой он нежный и хрупкий.

Он был прав. Кожа головы выглядела так, словно ее окатили кипятком; она бы порвалась от малейшей попытки ее сшить. Я, как зачарованная, смотрела на Джоша, который аккуратно расправил складки кожи, наложил полоску клея на край одного из лоскутов, потом приложил к ней край противоположного лоскута и на несколько секунд плотно, но не сильно прижал. Линия, оставшаяся на месте разреза, была такой тонкой, что ее было трудно рассмотреть. Это произвело на меня впечатление.

Однако времени на изъявление восхищения у нас не было, потому что клей высох быстро, и Джош перевернул ребенка на спину, обнажив зияющую грудную полость.

– Ну, теперь твоя очередь.

Первой трудностью для меня стало то, что лежавшие на лотке крошечные органы казались мне неотличимыми друг от друга, так как выглядели все как крошечные, анемично-розовые комочки. Их надо было уложить на место, но мне было ясно, что «взрослые» мешки для внутренностей здесь не годились. И тут я узрела на столе нечто похожее на клейкую пищевую пленку. Я потянулась за ней, и Джош одобрительно улыбнулся моей догадливости. Я оторвала кусок пленки, с помощью лезвия положила на нее органы и свернула некое подобие кулька, по размеру подходившего для укладывания в грудную полость. Потом, с помощью суперклея, я попыталась повторить ловкую манипуляцию Джоша. Мне казалось, что он делал это без всяких усилий. На самом деле, это оказалось чертовски трудно и хлопотно, но все же, в конце концов, у меня получилась тонкая линия, не толще нитки для вышивания. Я была страшно горда своим успехом, и Джош поощрительно мне улыбнулся. Но радоваться мелким достижениям было некогда. Надо было приступать к следующей задаче.

– Так, теперь нам надо его одеть, чтобы родители могли на него посмотреть.

Сначала я не поняла, что имел в виду Джош, когда сказал, что надо одеть карликовый трупик, который я видела впервые в жизни. Вполне понятно, что для таких крошечных мертвецов не шьют одежду; нет одежды для детей, которые не пережили внутриутробный период. Может быть, нам стоило купить одежду для кукол? Потом я узнала, что есть волонтеры, которые действительно вяжут розовую и голубую одежду для маленьких покойников (обычно чепчики и кофточки) для церемонии прощания. Особенно полезны чепчики, потому что они помогают придать более человеческий вид маленькому мертвому тельцу и скрыть разрезы на затылке, которые все равно остаются заметными, несмотря на все наши старания.

Так как я была единственной женщиной в нашем коллективе, то мне выпало присутствовать на церемониях передачи умерших младенцев родителям, и мне нравилась эта работа. Я всегда следила за тем, чтобы умерший ребенок был прилично одет, чтобы в гробик были положены все игрушки или фотографии, которые родители хотели отправить вместе с ребенком в его последний путь. Я освоилась с этим незнакомым мне миром и чувствовала, что могу общаться с потрясенными безутешными родителями лучше, чем наше «трио террористов». Кроме того, этим делом я занималась во второй половине дня, а это была возможность не видеть моих милых сотрудников. Часто мне помогал Джош, и это было очень хорошо, потому что он умел сочувствовать горю родителей. Организация одевания маленьких трупов и работа над дипломом давали мне ощущение цели, я понимала, что не зря работаю в этом морге, а, помимо этого, дела не давали мне проводить много времени с коллегами.