Книга Легенда о мертвой Джинни, страница 129 – Энни Кей

Конечно, я могла бы взять телефон и унести его к себе. Или, поддавшись любопытству, открыть шкаф и по одежде понять, в чьей комнате я нахожусь. На самый крайний случай можно было бы воспользоваться диванной психологией и проанализировать книги на полках. Но я пошла по самому бесцеремонному пути.

В моей голове еще крутился разговор с Генри о влюбленности Джорджа в Джинни. Крутилась его теория о причастности к похищениям и убийству Гарольда. И я решила, что, если уж перешагнула порог и ворвалась в чужую спальню, пусть это проникновение будет хотя бы продуктивным для моего любительского расследования.

Не то чтобы я действительно верила в эту гипотезу, но предъявить Генри доказательства непричастности Джорджа к преступлениям тоже было бы неплохо. Первым делом я открыла выдвижной ящик прикроватной тумбочки. В ней оказались небольшие ножницы, ватные палочки, пластиковый футляр для контактных линз и раствор для них. Ни Рита, ни Джордж не носили очков, но даже этот набор говорил скорее в пользу девушки. Тем не менее я отвергла то, что девичья комната может обладать такой стерильностью, и развернулась к комоду у стены.

Верхний же ящик развеял все сомнения: в его недрах, размером с солидный чемодан, обнаружился огромный набор косметики и парфюма, а также все то, что обычно стоит на девичьих столиках и тумбочках, но по какой-то причине было спрятано от посторонних глаз. Может, это все же спальня Джорджа? В этом случае прятать женские штучки вполне логично.

Конечно, я могла бы, например, открыть палетку теней для век или проверить помаду, но, как и само их наличие, это еще ничего не доказывало. Поэтому я, с секунду поколебавшись, взялась за сине-розовый органайзер, застегнутый на блестящую фиолетовую кнопку.

Не успела я открыть его, как к моим ногам прошелестели несколько выпавших из него листков размером с игральные карты. Я нагнулась, чтобы поднять их, но тут же одернула руку.

Это были моментальные фотографии. Современные, которые делают на симпатичные пластиковые аппараты, способные создавать эффекты ретро или черно-белой съемки со стильными белыми рамочками. На тех фотографиях, что лежали сейчас на полу, не было эффектов. Они были сделаны так, словно модель не знала о том, что ее будут снимать, но, когда заметила это, начала кокетничать с фотографом и искренне смеяться или пытаться быть соблазнительной.

На всех снимках была Рита. И когда я увидела ее, у меня будто спала пелена с глаз и я поняла, что в белом платье и фате Джинни Харди была Рита. Все это время я думала, что тот, кого я встречала на улице, носил парик, но Рите он не был нужен: у нее были свои длинные темные волосы. И когда я увидела ее, наряженной в костюм Джинни Харди, понять, почему это раньше не стало для меня очевидным, я не могла.

Рита не позировала на фото, но ей явно нравился ее образ: она играла с фатой, своими волосами и юбкой платья, оголяла плечо. А на одном фото спустила платье до пояса и прикрыла грудь ладонями. Фотограф оставил сверху только половину ее улыбающегося лица и снизу – тело до выступающих косточек бедер. Но меня заинтересовала не откровенность этой фотографии: под левой грудью у Риты красовалась монохромная татуировка – ягоды с небольшими листьями.

Я вылетела из комнаты как ошпаренная и закрылась в своей. Органайзер все еще был в моих руках, а фотографии остались разбросанными на полу соседней спальни. Телефон остался там же, в комнате, в которой я устроила беспорядок, который заметил бы любой.