Книга Легенда о мертвой Джинни, страница 83 – Энни Кей

Детективы сообщили, что первым делом проверили водонапорную башню, но там не оказалось ни следов девочки, ни каких-либо намеков на того, кто убил Гарольда Мида.

Вернее, намеков там было хоть отбавляй, потому что в башне действительно любили тусоваться все, кому на улице было слишком ветрено или слишком людно. Конечно, я вызывала устойчивое подозрение, ведь если бы не моя инициатива, Гарольд мог просидеть в башне очень долго. Кстати, детективы развеяли мои сомнения и опасения, которые чуть не съели меня за сутки: парень был уже мертв, когда мы с полицейскими ворвались наверх и вытолкнули его на обозрение родителей и половины деревни. Его закололи в живот, предположительно обычным кухонным ножом, что тоже список подозреваемых не сужало.

И так как Гарольд, конечно, не имел очевидных врагов, детективы внимательно смотрели на городскую писательницу, жаждущую неожиданных происшествий для создания своего романа, и на хозяина всего и вся вокруг, который только что узнал, что его сестра – уже много лет хэллоуинская страшилка всей округи.

Сам Генри был сдержан, как айсберг, но выражал готовность оказать помощь полиции. Детективы же настоятельно попросили нас им не помогать, а постараться оставаться дома. Причем дом Генри они сочли вполне естественным местом для нас обоих.

Они сообщили о связи смерти Гарольда с исчезновением Бобби и Микки: письмо со стихами Джинни кричало об этом. Конечно, ни Генри, ни я не могли сообщить им на эту тему ничего нового: то, что это последнее стихотворение Вирджинии Харди, было известно и без этого.

По всем признакам, следствие находилось в тупике и искало козлов отпущения. А больше всего на эту роль подходили симпатичные и обеспеченные я и Генри.

Сам Генри, конечно, тоже это осознавал, поэтому на вопросы отвечал четко, но чаю детективам не предложил и никаких сверхинициатив в предоставлении информации не демонстрировал.

Питерс и Майлз ждали письма, которое должно было прийти уже сегодня от Джей Си, и я внутренне хотела и боялась его получить. Чем оно могло мне грозить, до проведения экспертизы я не понимала, но детективы ухмылялись по этому поводу довольно плотоядно.

Когда они ушли и мы с Генри остались вдвоем, он не прошел сразу в каминную, где проходила встреча с полицейскими, а отправился на кухню и поставил чайник. Хотя мы не ссорились, натянутость наших отношений с того момента, как мы узнали об исчезновении Гарольда Мида, была очевидна.

Он стоял у плиты, доставал чашки и заварочный чайник, не оборачиваясь ко мне и не произнося ни слова. Если бы он не пригласил меня к себе сам, я бы прочитала его поведение как прямой намек, что мне пора идти.

– Генри, – позвала я, – что происходит?

От звука своего имени он вздрогнул и замер, но не обернулся ко мне, продолжая манипуляции с баночкой чая.

– А действительно, – я услышала, как он усмехнулся, – что происходит, да? Всего-то два трупа за два дня. Но что это для городской жительницы Маделин Стоун, да? Даже не вечерняя сводка ночного патруля.

Я молчала: его слова были очень несправедливы, но оправдываться не хотелось.

Генри шумно выдохнул.

– Простите меня, Маделин, я срываюсь на вас, хотя во всем этом вы, конечно, не виноваты. Все происходящее сводит меня с ума, я словно снова нахожусь в кошмаре, который пережил много лет назад.